Глеб Дойников - Возвращение Варяга

— В. Означают ли Ваши слова, что отношения между Россией и Англией претерпят изменения?

— О. Я не политик, а военный. Как военный я высказал свое ЛИЧНОЕ мнение. Это же относится и к судьбе Порт — Артура, окончательное решение будет приниматься на переговорах на высшем уровне. По поводу же Британии… Выражение "коварный Альбион" появилось не на пустом месте. Так же считаю, что отношения между Россией и Японией это внутренне дело Российской и Японской империй. И мы разберемся сами без помощи посредников, которые заботятся, в первую очередь, о своих личных интересах. Прикрываясь воплями о народе, правах, свободах и законности. Причем о законе вспоминают тогда, когда требуется выполнение выгодных именно им обязательств. В противном случае, возникают "дополнительные обстоятельства, требующие пересмотра сложившейся обстановки". Давайте не будем говорить о политике. Как мне давеча заявил наш общий знакомый, Ржевский, — "лучше я вляпаюсь в навоз, чем в политику"… Жаль я не могу себе позволить такого отношения.

— В. Ок. Почему Вы, капитан первого ранга, не командуете броненосцем, а занимаете на редкость хлопотную должность старшего офицера крейсера 1-го ранга?

— О. Во-первых, как я уже сказал, практически вся моя карьера прошла на берегу. Опыта командования современным боевым кораблем у меня нет. Поэтому я был назначен на должность, на которой могу принести максимальную пользу России в этой войне. И, как потомственный дворянин, я считаю, что пользу Отечеству можно и должно приносить в любом месте, должности и звании. Как офицер, я знаю, что не могу научиться командовать, не научившись подчиняться. Во-вторых, «Варяг» не просто крейсер 1-го ранга. За мужество и героизм, проявленные командой в бою при Чемульпо, «Варяг» награжден георгиевской лентой! Защищать Родину на таком корабле — высокая честь. И я горжусь тем, что меня признали достойным такой чести. И вообще, если вдруг на нашем крейсере завтра откроется вакансия на позицию мичмана, то на нее выстроится очередь как лейтенантов, так и капитанов второго ранга.

— В. Ваши дальнейшие планы?

— О. Сделать все возможное, чтобы Россия как можно быстрее и с минимальными потерями выиграла эту войну, после чего служить Родине так, как того потребует долг и офицерская честь. Прошу прощения, но скоро моя вахта, и мне пора возвращаться в порт. До свидания.

— До скорой встречи.

Глава 7. Дальняя дорога

Осень 1904 года. Японское море.

Владивосток, Восточное побережье Японии. Конец июля — октябрь.

Сразу по возвращении из боевого похода на командование Владивостокской эскадры навалился ворох срочных дел. «Рюрик» — доковый ремонт, «Ослябя» и «Россия» — исправить повреждения и пополнить людьми. А для «Осляби» еще добронирование оскандалившейся после первого же японского снаряда носовой оконечности чем бог послал. Благо как раз доползли до Владивостока первые бронепоезд. Всем кораблям ВОКа предстояло по возможности заменить плиты котельного железом на бронеплиты Ижорского завода, насколько их хватит. Перетасовать вооружение «России» и «Громобоя» используя все уцелевшие новые восьмидюймовки Кане на «Громобое». На «России», по мере ремонта и поставки станков для трофейных 190-мм орудий, установить шесть трофеев. Санкт-Петербург что-то сообщал о контрабандной поставке запасных стволов для шести и восьми дюймовок Армстронга, а так же пополнении боекомплекта для «гарибальдийцев» до конца осени. Транспорт из Арентины еще предстояло встретить, а это разработка еще одной операции. Два 190-мм решили поставить на «Варяг». Одно сейчас на импровизированном полигоне, лупило в море, проверяя таблицы стрельбы и соответствие прочностных характеристик русского станка от восьмидюймовки Кане отдаче британской пушки. Руднев, мысленно прикидывающий объемы предстоящих работ, и тихо от этих объемов офигивающий, вдруг весело рассмеялся. Ему вспомнился первый опыт стрельбы 190 мм орудия установленного на станок старого восьмидюймового орудия Обуховского завода. Да, такой быстрой разборки станка на составляющие не ожидал тогда никто… Хорошо хоть никого всерьез не зашибло. Но затея сэкономить время на заказе новых орудийных станков была похоронена вместе с остатками станка старого.

Отвеселившись с тяжким вздохом адмирал вернулся к неотложным делам. Для следующей предстоящей крупной операции нужны не только боеспособные корабли, но и надежные для них командиры. Последнее было даже более критично. Все пришедшие с Балтийскими кораблями офицеры писали сочинения в форме рапортов на тему: "Что я делал в проливе Лаперуза 19.06.1904". По ознакомлении с рапортами состоялся тяжелый, но необходимый разговор с командиром «Авроры».

— Присаживайтесь, Иван Владимирович, разговор у нас с Вами будет долгим.

— Слушаю Вас, Всеволод Федорович.

— В каком состоянии «Аврора»?

— Крейсер проводит ремонт после длительного перехода…

Вполуха слушая отчет капитана 1-го ранга, Руднев смотрел на первый лист папки с рапортами. Там, рукой Хлодовского был сделан краткий вывод: "Подготовка офицеров — безобразна. Капитан 1-го ранга Сухотин занимаемой должности — не соответствует. P.S. Всеволод Федорович, неужели такое вообще возможно?"

"Однако, — пронеслось у него в голове, — забыли себя полугодом раньше, забыли. А ведь быстро черти воевать и думать научились, ну так и новенькие научатся. Так, а это что за фраза?"

— Повторите, пожалуйста, Иван Владимирович, — обратился он к Сухотину.

— Я говорю, что даже если бы не поломка машин, мы все равно бы отвернули от «Адзумо». Не по силам нам после длительного перехода было сражаться с первоклассным броненосным крейсером.

— Но почему же «Лена» атаковала этот самый броненосный крейсер противника?

— Капитан 2-го ранга Рейн пошел на неоправданный, безумный риск. У него не было никаких шансов. Шансов не было у всего нашего отряда!

— Однако, ГОСПОДИН капитан 1-го ранга. Вас послушать, так у Андрея Андреевича под командованием был не крейсерский отряд, все же, на мой взгляд, «Ослябя» — броненосный крейсер-переросток, а рыбацкие баркасы.

— Господин контр-адмирал, мы проделали полугодовой переход и физически не могли развить полный ход, кроме того, противник превосходил нас по уровню подготовки, скорости хода и эффективной дальности главного калибра.

— И учитывая все это, командование собиралось отступать… Я верно Вас понял? Удирать от более быстроходного и дальнобойного ЕДИНСТВЕННОГО корабля противника, имея подавляющее численное превосходство?