Игорь Ревва - Конец света

— Ни фига себе! — Сергей покрутил головой. — А ты не боишься запутаться?

— А я уже, по-моему, запутался! — признался Костя. — Тем более, что у него — у этого моего главного героя — появился новый персонаж. И он тоже писатель!

— С ума сойти! — сказал Сергей.

— Я тоже так думаю, — кивнул Костя.

— Да… Интересна мысль… Написать про писателя, который пишет про писателя… Как там у Кэрролла? «Пусть тебе приснится сон про то, что тебе снится, как ты спишь, и видишь, как во сне тебе снится, что ты заснула», процитировал Сергей.

Косте показалось, что он где-то уже это недавно читал. И не в «Алисе», нет. Потому что перед этой цитатой шла именно фраза о писателях. Он помотал головой и подумал, что надо бы перевести разговор в другое русло. А то опять начинает мерещиться всякая чушь. Тем более, что выпивки много и сидеть им ещё, по-видимому, довольно долго…

К моменту отправления домой Костя пребывал уже, как он сам говорил, в состоянии полнейшей невесомости. Сергей ему в этом плане не уступал. Костя понял это потому, что Сергей вдруг засобирался домой, хотя они и так уже сидели у него дома. Кое-как убедив Сергея в том, что он не прав, Костя выбрался на улицу и пошёл к себе. На дорогу, на которую у него обычно уходило минут сорок, он потратил два с половиной часа, потому что вначале, зачем-то, оказался в парке. К тому же дорога вела себя очень непорядочно всё время сворачивала не туда.

С превеликими трудностями добравшись до своей двери, Костя немного поспорил с замком, одержал в этом споре победу и ввалился в прихожую. Тани дома не было и Костя этому очень обрадовался. Он принял самое мудрое решение на сегодняшний день — решил лечь спать, пока она не вернулась.

Проходя мимо своего стола, Костя заметил сложенный наподобие палатки листок бумаги, расположившийся на его зачехлённой пишущей машинке. Недоумённо хмуря брови, Костя некоторое время разбирался, где у этого листка верх, а где низ, а потом, наконец-то, прочёл написанное. Прочитав же, Костя с ужасом ощутил, как начинает трезветь. И ещё ему показалось, что пол закачался у него под ногами.

На листке бумаги аккуратным Таниным почерком было написано:

«Я ушла к Мэри. Буду поздно».

7

…«Я ушла к Мэри. Буду поздно».

Джон спокойно скомкал листок бумаги и отправил его в мусорную корзину. Самое подходящее место для подобных сообщений, подумал он и включил компьютер. Сегодня ему предстоял тяжёлый день. А всё по вине этого его нового персонажа.

Писатель! Какой же он, к чёрту, писатель?! Шляется по девкам, пьёт, болтает без толку, раздаёт интервью… А когда же он пишет-то?! И вообще, надо его немного обуздать. Ни к чему ему встречаться с этой вульгарной особой — его черноволосой подружкой. Что ему, жены мало?! Тем более, что жена у этого парня — просто чудо! Джону бы такую, вместо его Дины…

Так, одним выкидоном у этого парня уже меньше, довольно подумал Джон, внося изменения в компьютерный текст, и сохраняя его. Теперь идём дальше!.. Что-то там всё время мелькает эта рыженькая девушка? Клеит он её, что ли?! Нечего! Тоже мне — писатель! Я же говорю — самый настоящий бабник! Нет, с этой рыженькой тоже надо действовать решительнее! Хотя, погоди!.. Она же погибла… Или нет?.. Чёрт возьми! Это же совсем другая погибла! В гостинице! Её застрелил… застрелила… или, всё-таки, застрелил?..

Джон прикурил новую сигарету от старой, вдавил окурок в переполненную пепельницу и попытался…

8

…Костя прикурил новую сигарету от старой, вдавил окурок в переполненную пепельницу и попытался (в который уже раз!) собраться с мыслями. Голова, после вчерашних возлияний, работала у него не очень-то хорошо. И, может статься, именно по этой причине Косте так и не удавалось понять, случилось ли происшествие с запиской на самом деле или было результатом весело проведённого вечера?

Вчера, увидев это послание на своей пишущей машинке, Костя испытал, мягко говоря, шок. Когда же он немного пришёл в себя, то подумал, что это, скорее всего, Танина глупая (и жестокая) шутка. Подумал он так совершенно безосновательно, ибо жена его на такие выходки была не способна. Но больше придумать Костя ничего не смог и решил утром обсудить с женой этот её поступок.

Чтобы сохранить «улики», Костя упаковал записку в конверт, спрятал его под матрас и лёг спать. Утро вечера мудренее, подумал он. И ошибся. Утром ситуация не прояснилась, а наоборот…

Нет, Таня не писала никакой записки. Она была очень удивлена тем, что Косте такое вообще могло придти в голову. И никакую его рукопись она не читала. Она вообще не имеет привычки читать без разрешения писанину мужа. Тем более, что знает, как болезненно он на это реагирует — на копание без спроса в его бумагах.

Костя извлёк из-под матраса свой самый веский аргумент и, злобно ликуя в душе (чего раньше с ним никогда не бывало), протянул его Тане. Та взяла конверт, достала оттуда листок, покрутила его в руках, пожала плечами и бросила на стол.

— Глупо, — сказала она и ушла на кухню.

Костя, почуяв неладное, схватил листок со стола и развернул его. На нём ничего написано не было. Ну, то есть, совсем ничего. Абсолютно.

Костя перевернул листок. Но оборотная сторона уставилась на него точно такой же нагло-девственной белизной. Костя оторопел. Он был так потрясён этим, что не сразу понял, что Таня ему о чём-то говорит.

— Что? — переспросил он.

— Я говорю, — сердито повторила Таня, — что если уж ты обещал мне не работать несколько дней, то надо было сдержать своё обещание. А ты… Себя не жалеешь, так хоть меня пожалей… Свихнёшься же совсем от этого…

— Когда я работал? Ты что? — растерялся Костя. — Я и не прикасался к машинке…

— Не прикасался! — передразнила его Таня. — Врун! Да ну тебя…

И ушла, сердито хлопнув дверью. Чего это она, подумал Костя. Что это ей взбрело в голову, будто я…

Машинка…

МАШИНКА!!!

Костя зажал себе рот ладонью, чтобы удержать рвущийся наружу крик. Этот крик родился в тот самый момент, когда Костя бросил взгляд на свой стол.

Машинка!..

Вчера вечером, когда Костя брал с пишущей машинки эту злополучную

(бесследно пропавшую)

записку, он хорошо запомнил, что та была зачехлена. Белый листок чётко выделялся на чёрном фоне чехла. А сейчас…

Сейчас в машинку был заправлен лист писчей бумаги, более чем наполовину заполненный текстом.

Позже Костя выяснил, перебирая страницы рукописи, что несколько последних принадлежат НЕ ЕМУ. В том смысле, что он их не писал и даже не собирался писать. И тогда Костя сел за стол и выкурил одну за одной шесть сигарет…