Майкл Фостер - Воины Рассвета

Хан посмотрел на Лизендир, как будто она внезапно стала для него чужой.

— Что ты имеешь в виду, Лизендир? — Он никогда не видел такой печали на ее лице.

— Разве ты не видишь?

Устеин кивнула:

— Здесь нет никакой магии, никакой электроники.

Лизендир продолжала:

— Это даже не механика. Это похоже на те примитивные счетные устройства, которые использовали древние. Однако здесь не только счет, в этой паутине, в этих нитях с головками заключена реальность. Это микроскоп и компьютер одновременно. Теперь ты видишь, что ты получил по моему настоянию? От нее же ничего не укроется ни во времени, ни в пространстве.

Устеин отодвинулась от Хана и подошла к Лизендир, вглядываясь в ее глаза.

— Значит, ты знаешь, что я видела все, чем вы занимаетесь с моим Ханом. — Лизендир фыркнула, но Устеин не обратила внимания на это. Она обняла Лизендир и заговорила доверительным тоном. — Но ты Хороший человек, ты ни в чем не виновата передо мною.

Лизендир спросила ее:

— А ты раньше смотрела на это?

— Нет. Мы никогда не смотрим в свое будущее, потому что мы не хотим знать его. Но затем пришел он, купил меня, сделал своей собственностью. Все это было ново для меня, и мне захотелось посмотреть на него, на его прошлое. Я долго не решалась. Ваша жизнь так отличается от моей. Вы настоящие люди, а мы живем нереальной жизнью. Мы несчастные существа. Для нас все предопределено заранее. Ты, Лизендир, знала много любви, твое тело — прекрасный инструмент для любви. Но хотя я раньше вела значительно менее сложную жизнь, чем ты, я понимаю свою жизнь меньше, чем твою. Твоя жизнь не изменится, а моя будет меняться каждую минуту. Твоя жизнь интересна, но она зафиксирована, как старые истории златов. Я же буду вести совершенно новую жизнь, пусть она будет менее богата приключениями, но в ней будет больше истинного наслаждения. Ты не должна бояться меня, Лизендир Карен, ты приготовила Хана для меня, и ты подарила мне его, и за этот подарок я буду перед тобой в вечном долгу.

Глава 7

Хан отвернулся от них и стал программировать курс корабля. Когда он снова повернулся к ним, то увидел, что одна из девушек улыбается, а другая тупо смотрит в пространство. Ему хотелось каким-то образом вернуть все в обычное состояние, но он боялся неосторожным словом разрушить все сложившиеся отношения.

Нарушил тишину Хата, который спросил:

— Если все, что увидели мои глаза и услышали мои уши, правда, то значит, любой злат или человек, после соответствующей тренировки может с помощью этой паутины видеть все?

Ему ответила Устеин:

— Да, ты прав, именно все, что угодно. Но когда я жила среди своих, я ничего не знала о большом мире, и мне не было причин смотреть, каков он. Нет. Мы не используем свои блоки для этого, мы используем их, чтобы рассказывать истории. Мы делаем эти блоки сами — они наша гордость. Мы могли бы делать и большие, вроде того, что установлен на корабле, но у нас нет машин, нет источников энергии. Поэтому мы делаем только такие, которыми можно управлять руками.

Она улыбнулась как бы про себя:

— Может, мы смотрим истории, которые когда-то случались, или произойдут в будущем. Например, история любви Корен и Джолиси. Может, она действительно произошла где-то, когда-то. Но я не хочу знать этого. Ведь мой блок может показывать, как прекрасные, так и страшные истории.

— Могу я научиться управлять им? — спросил Хан. Она подумала мгновение, затем сказала:

— Нет, вряд ли. Потому что ты слишком много знаешь. Тебе следовало начать, когда ты еще не был тесно связан с миром, когда ты только начинал учиться ходить. А леры? Нет. Им никогда не научиться этому, У них другой разум. Теперь, когда ты изменил мою жизнь, и я познаю многое, я тоже разучусь пользоваться блоком. Год, может быть два — и он превратится для меня просто в проволочную паутину. Но ты не расстраивайся. Я сама выбрала это и поэтому пошла с тобой. Пока я с тобой, мне не нужны истории.

Она посмотрела на Хату.

— Когда мы были под ними, мы не имели ничего, кроме времени, которое мы превращали в иллюзии. У нас не было времени — у нас были иллюзии. Вот еще одна причина, почему ты не можешь научиться пользоваться блоком: ты видишь слишком много времени, а леры не видят ничего, кроме времени. Для тебя, Хан, все видится во взаимосвязи: одно порождает другое. А леры считают, что все происходит само по себе. И ты и они не правы.

Хан был поражен. Девушка, которая еще вчера была домашним животным, сейчас свободно обсуждает взаимосвязь времени и пространства — правда, словами восьмилетнего ребенка.

Лизендир сказала:

— Я с ней не согласна, но она хочет сказать, что случайность — это иллюзия времени, а само время — это иллюзия… протяженности, длины — вот, пожалуй, лучшее слово.

— О, да, она поняла меня, — воскликнула Устеин. — Все правильно: у меня просто не хватает слов.

Хата хмыкнул:

— Вы можете верить пророкам и прорицателям, если хотите. Но лично я их презираю и гоню их, если увижу, что они бродят по городу. Все это чушь. Она — клеш. Она не знает ничего.

Девушка обратилась к нему, и слова ее были полны яда:

— Это потому, что я знаю, что ты называешь "ничего", потому что я всегда могу проникнуть в твои мысли, в твои планы. Высший народ держит домашних животных! Какая чушь! Домашние животные выше своих хозяев! А все твои знания меньше, чем ничего. Дырка в бублике! Ты видишь только осколки явлений, и никогда не поймешь их сути, никогда не увидишь явления целиком. Это не магия. Это инструмент, который позволяет мне видеть все так, как оно есть. Ты хочешь узнать, что еще я увидела? Я узнала, что ты больше никогда не увидишь восхода солнца на планете!

Хата отшатнулся от нее. Было видно, что девушка напугала его…

— Пошла прочь от меня, ведьма!

— Я ничего тебе не сделаю. Ты сам придешь к тому, что ждет тебя. — Она явно разозлилась и, несмотря на свою хрупкость и отсутствие оружия, стала опасной. Хан обнял ее рукой за плечи, стараясь успокоить. При его прикосновении Устеин пришла в себя.

— Не трать времени на него. Пусть живет, как хочет. Лучше расскажи нам еще одну историю. Он тоже хочет услышать ее. Она сказала:

— О чем?

— О яркой звезде. Расскажи нам ее историю.

— О, я не могу больше пользоваться блоком. Я и так слишком долго работала с ним. Чем больше хочешь получить из него, тем меньше он отдает. — Она выжидающе повернулась к панели пульта. Хан снова включил прибор и проделал всю последовательность вычислений. Он не понимал, что полезного можно извлечь из непонятных символов, кнопок, клавиш, но может быть Устеин видит совсем другое? Ведь видит же она в беспорядочной паутине то, что не могут увидеть они, цивилизованные люди!