Александр Абердин - О, этот дивный, юный мир

Полковник также сидел за рулём бимобиля, попробовал бы кто-нибудь занять это место, справа от него сидел Трио, которого хотя и взял в эту экспедицию Вовка, сразу же прикрепил к своему главному критику, — отцу его друзей, и средний сын Эдуардо Родригеса, — Маноло. Саймон Ньюмен ехал в самой большой компании, но за руль его не пустили и потому он сидел справа от водителя — самого младшего сына Полковника — Эдуардиньо или просто Сержанта, слева от которого сидел Гарсия, а ещё один сын соседа Виктора забрался на верхотуру и сидел с мощным электронным биноклем в руках в кресле установленном на крыше вагона. В долине, которую мимоходом успели назвать Гасиенда Полковника Родригеса, они приземлились в одиннадцать двадцать по местному времени, было довольно тепло, плюс двадцать три градуса, а потому все путешественники не только сдвинули назад крышу передней части кабины, но и опустили вниз боковые стёкла и на капот лобовое, чтобы дышать полной грудью.

Под громкий хохот и истошные вопли исследователей все «Рейнджроверы», сопровождаемые летающими мониторами роботов, бросились от холма врассыпную, спускаемый модуль отправился на орбиту и бимобили, снизив скорость, полетели над степными просторами на высоте в два метра над травой, которая в свою очередь местами вымахала под три метра. На вид это было что-то земного овса, вот только зелёные ещё колосья этой местной злаковой культуры были размером в полторы ладони и зёрна у них были размером чуть ли не с фасолину, что сразу же привело в восторг агронома Джона Редфорда из Целинограда, но Виктор не обращал особого внимания на его истошные, радостные вопли, хотя его и радовало, что на Гасиенде есть дикий овёс. Ему было уже известно, что лошади любят кушать овёс и поэтому он был рад, если не счастлив за них.

Вскоре Виктору надоело, что ему через каждые две минуты докладывают о той или иной травке и он попросил всех исследователей оставить при себе все свои восторги и доложить ему обо всём вечером, желательно коротко, а сейчас дать возможность спокойно лететь и радоваться жизни. Ну, а радоваться действительно было чему, хотя бы тому удивительному разнотравью, которым поросла степь в Гасиенде. Сверху он уже обратил внимание на то, что не смотря на общий, ровный изумрудный цвет степи, в нём есть множество разноцветных крапинок. Теперь же он убедился в том, что это была на редкость цветущая и потому очень ароматная степь, над которой летало множество насекомых и среди них такие, которые хотя и не были похожи на земных пчёл, всё же собирали на свои лапки пыльцу. Вскоре он увидел и первый улей умелых викторианских пчёл.

Да, этим пчёлам действительного нужно было отдать должное, ведь они стянули между собой длинные, упругие прутья какого-то кустарника с мелкими листочками, которые раскинулись во все стороны, как удочки, и тем самым соорудили себе шалашик, который внутри был битком набит желтыми сотами. Виктор, остановившись метрах в десяти от этого чуда природы, громким голосом воскликнул:

— Ребята, если вы ещё не наткнулись на местных пчёл и их ульи, запомните, я назвал их травяными пчёлами, а тот кустарник, из ветвей которого они строят свои ульи, медовым. Бинго, засними всё и передай информацию дяде Васи.

Ответ от дяди Васи пришел немедленно:

— Замётано, Витенька! Я только-только разглядел впереди такой домик, как ты уже сделал свою заявку. Ладно, приступаю к его внимательному изучению. Медоносы здесь знатные, а пчела крупная, в два раза больше земной, только серебристого цвета. Вить, может быть назовём её серебряной травяной пчелой?

Виктор был не против. Серебряная, так серебряная. Бинго тем временем выпустил в воздух с борта своей мобильной летающей базы самый маленький монитор и тот, подобравшись к улью с самого низа, стал отбирать из него мёд на пробу. Серебряные пчёлы в ответ на это даже ухом не повели. Впрочем не один только Бинго был такой умный. Снизу по веточке карабкалось к улью небольшое животное размером с мизинец, покрытое короткой голубоватой шерсткой, которое Виктор увидел на экране справа от руля. Не успел он сказать и слова, как дядя Вася истошным голосом завопил из динамика:

— Ребята, я обнаружил млекопитающее животное, это голубая медовая мышь, вот как я его назову!

Понимая, что теперь такие крики будут раздаваться ежеминутно, так как отряд Карлов Линнеев и Чарльзов Дарвинов на Викторию высадился немаленький, Виктор приглушил звук и поинтересовался у своих друзей:

— Ну, что, мужики, присоединимся к этой забаве или не станем отнимать хлеб у наших зоологов?

Полковник ответил ему весёлым голосом:

— Витёк, я предлагаю переключить наше внимание с живого мира на всякие там географические дела. Нам же нужно будет дать своё название каждой кочке. Поэтому давай, заворачиваем чуть правее и кто первый долетит до озера, тот и назовёт его своим именем, или именем своей любимой женщины.

До озера лететь было недалеко, километров пятнадцать и так уж получилось, что оно лежало у них практически прямо по курсу. Так-то оно так, но первым на предложение отца откликнулся Эдуардиньо, который моментально бросил свою машину вперёд и с набором высоты резко увеличил скорость. За счёт этого он и выиграл гонку, так как за три километра направил бимобиль вниз по скользящей глиссаде и тем самым натянул нос своему папаше, но затем повёл себя очень благородно, сказав:

— Мистер Саймон, если бы вы сидели за рулём, то у вас был бы реальный шанс выиграть эту гонку. Поэтому я называю это озеро именем Саймона Ньюмена. Отец, отметь это на карте. А теперь, господа хорошие, если вы не будете против, я предлагаю сделать привал, порыбачить и искупаться.

Так они и сделали. Четыре «Рейнджровера» и три небольших грузовых фургона роботов опустились на пологом берегу, поросшем невысокой травой. Озеро было довольно большим. Его кривоватый треугольник протянулся на двадцать три километра в длину и одиннадцать в ширину. Бинго и Трио сразу же запустили в него по четыре исследовательских монитора и вскоре Бинго сообщил, что в нём действительно водится много рыбы и даже стал показывать на экране, какой именно. Судя по внешнему виду это были какие-то местные лососи, форели и сёмги, так что порыбачить здесь следовало. Из машин были немедленно извлечены карбоновые спиннинги, рыбаки разошлись вдоль берега и стали нахлёстывать водную гладь озера сверкающими блёснами.

Первому повезло Саймону Ньюмену и после нескольких минут борьбы он вытащил на траву метровую серебристую рыбину тигровой окраски, которую сразу же нарекли окунем Саймона, хотя она всё же была больше похожа на сёмгу. Рыбаки вытащили на берег ещё нескольких рыбин и уже стали поговаривать, что на обед этого вполне хватит и ещё на ужин останется, как на спиннинг Полковника клюнуло что-то серьёзное. Карбоновый спиннинг выгибался в дугу, кевларовая леска так и звенела от напора мощи этой рыбины, метавшейся из стороны в сторону и чтобы она не утащила упрямого рыбака в озеро, двое детей Эдуардо Родригеса вцепились руками в его пояс, а Роман с большим подсачеком встал у берега. Наконец три четверти часа спустя всеобщими, насквозь промокшими усилиями рыбина была вытащена на берег и все увидели, что именно поймал Полковник.