Алина Распопова - Регресс

Я заворожено смотрел на экран. Вот оно, то невероятное состояние, в котором я достиг наивысшей продуктивности собственного ума. Мне не верилось… Я схватился за планшет. Я спешил записать все те идеи, что пришли мне в голову тогда. Мысли охотно вылетали из-под пальцев.

Закхер терпеливо ждал.

– Смотрите, – позвал я его, – вот это всё, что я понял тогда, те задачи, которые удалось решить.

Мы оба с удивлением смотрели на только что сохраненный мною файл. Получалось, маленький одноклеточный организм, полностью доверенный своим обитанием судьбе, способен был на большее, нежели мозг самого сложноорганизованного существа. Проявления ума ограничены возможностями тела, это я уже давно осознал. Будь у амеб возможность поведать свои мысли, достучись мы до их замкнутого восприятия – многие проблемы современности были бы решены… Объединение разума таких одноклеточных в управляемые системы помогло бы совершить рывок в современной науке. Биокомпьютер?… Нет, это было бы нечто большее!

На экране последовала цепь моих обратных превращений. Снова дождевой червь, потом рыба, лягушка, ящерица…

– Стоп, – засигналил я Закхеру. – Остановите запись, тут какая-то ошибка…

Всполошившись, Закхер поспешил нажать кнопку «Пауза».

– А где же кадры с записью того, как я был насекомым? – спросил я.

– Насекомым? – удивился Закхер. – Голубчик, вы уверены, что были насекомым? Именно насекомым?

– Ну, конечно, я хорошо помню, как летал, как играл с прочими… мухами. Я был насекомым и в процессе регресса и на обратном пути.

– Не может быть… – озадаченно чесал свой косматый затылок Закхер. – И вы точно это помните? Вы уверены?…

– Ну да! – начиная злиться, закричал я.

– А ну-ка расскажите мне об этом подробнее.

– Да что тут рассказывать! – продолжал злиться я. – После того, как вы превратили меня в жабу, я полетел… И потом, на обратном пути, я тоже летал. Я кружился по всей комнате, а когда появились другие насекомые мы тоже летали, все вместе… А потом… Разве вы не видели?…

Закхер удивленно смотрел на меня.

– Ваши камеры дали сбой? Они не записали этого? А ваши приборы? Давайте посмотрим их показания, – не унимался я.

– Боже мой, боже мой, голубчик, какие игры разума… Это потрясающе! – заворожено повторял профессор, удерживая меня. – Вы не представляете… Ведь ничего этого не было!

– Как не было? – возмутился я.

Для меня Закхер был обманщиком, человеком, способным наговорить мне что угодно. Но для чего ему отрицать происшедшее сейчас?

– Александр, голубчик, вы не были тем, кого описываете. Да и как вы могли стать насекомым, это отдельная ветвь эволюции… Нет, нет, это невозможно. Но это так удивительно! Видимо ваш мозг при трансформации дал такой сбой. Это состояние, в котором вы, как вам кажется, побывали, видимо не что иное, как ваше разыгравшееся воображение, – переубеждал профессор меня.

– Но ваши животные, другая комната…

– Я приносил вас туда, чтобы посмотреть взаимодействие индивидуумов с равноценными умственными способностями, заключенные в разные тела…

– Но я летал, я видел всё это сверху…, – не унимался я.

– Это не что иное, как объемные галлюцинации. У людей случается такое при воздействии наркотических веществ…

Закхер отказывался понять меня. Значит, он ничего не видел, ничего не знает ни о моём полете, ни даже о моем поступке по спасению от гибели такого же, как и я существа. Единственной полезной вещи, которую я смог сделать во время своего регресса-эволюции, которой мог бы гордиться, не существовало. Всё, пережитое тогда было настолько реально, что я готов был чем угодно поручиться за то, что не мой разум, а аппаратура Закхера дала сбой. Однако чтобы утверждать это, нужны были доказательства, а у меня их не было. Во мне снова осталось ощущение, что профессор и на этот раз обманывает меня.

Мы досмотрели запись. Когда последний кадр мелькнул на экране и погас и я, и профессор, мы оба поняли, что теперь у нас есть средство, способное доводить процесс регресса-эволюции до успешного конца. Годилось ли оно для всех или действовала исключительно на меня? Сможет ли помочь оно ещё кому-то вернуть свой облик?

Однако другой, самый главный для меня вопрос оставался пока открытым. Что дал процесс регресса-эволюции мне? Смогли он вызвать то самое обещанное изменение моей внешности, которого будет достаточно, чтобы Система «ошиблась» при взгляде на меня? Попаду ли я снова когда-нибудь домой?

Когда Закхер запустил свою технику, выданные за несколько секунд результаты показаний приборов, заставили меня радостно вскрикнуть. Изменение каждого из параметров, контролируемых Системой, колебалось в пределах 5,4–6,5 %. Общее изменение внешности составляло 6,2 %. Это было то, что нужно.

– Ну, вот то, про что я вам и говорил, – разочарованно оправдывался Закхер. – Никогда не удается вернуть живой организм полностью в прежнее состояние. Вероятно какие-то побочные погрешности…

Закхер не знал, что именно этот результат был мне так необходим. Подойдя к зеркалу, взволнованно я принялся разглядывать себя. Явных изменений заметно не было. Кажется, вроде бы разрез глаз стал немного иным, чуть уменьшился нос… Я отошел и снова приблизился к зеркалу.

Это был всё тот же я.

– Изменения больше коснулись ваших внутренних органов, – пояснил Закхер.

Профессор принялся расшифровывать мне полученные при сканировании цифры. Закхер водил своим шершавым пальцем по каждой строчке в файле, а во мне всё больше крепла надежда. Удивительно, но, похоже, то ради чего я проделал трудный путь сюда, действительно удалось! Близился конец моим злоключениям. Если и дальше всё пойдет так, как предсказывал Майк, скоро я оставлю эту квартиру, забуду о том, что происходило со мной в эти две недели, выброшу из памяти воспоминания об эксперименте, о путешествии на нижние этажи и, наконец, вернусь домой.

Часть четвёртая

Майк приехал рано утром. С его появлением нечто давно забытое, утраченное нежданным образом вернулось ко мне. Частичка моей прошлой безупречной жизни ворвалась вместе с Майком в дом. Я снова ощутил себя человеком.

– Ну, дружище, как же я рад видеть тебя, – обнимая, хлопал меня по плечу Майк. – Знаю, всё прошло успешно, однако и подзадержался же ты.

Я промолчал.

– Восхитительно! – воскликнул Майк, бросив взгляд на переданный ему Закхером файл.

– 6,2 %! Это фантастика, профессор! – обращался уже Майк к Закхеру. – Вы даже не догадываетесь о том, как важно то, что произошло! Вы совершили невозможное!.. Великолепно, изменения коснулись абсолютно всего организма. Вы только посмотрите, расположение и строение всех внутренних органов… Это замечательно! Это то, что невозможно подделать. Если внешние параметры ещё можно как-то изменить, то внутренние…