Эрик Рассел - Оса

Спрятавшись за выступающими корнями гигантского дерева, он снова обдумал ситуацию. Неужели кто-то действительно обнаружил убежище и устроил там засаду? Или вышел из строя контейнер-сторож?

Пока он в нерешительности стоял, прислонившись к стволу, в двадцати ярдах от него раздался едва слышный низкий звук. Моури никогда не обратил бы на это внимания, если бы опасность не обострила все его чувства. Звук походил на приглушенный кашель. Этого было достаточно. В пещере кто-то есть, и он не хочет, чтобы его слышали. Убежище раскрыто, и в нем затаились охотники, поджидая владельца.

Не отрывая взгляда от деревьев, Моури пополз назад. Ему потребовался час, чтобы отойти на милю, так осторожно он двигался. Решив, что расстояние, отделяющее его от пещеры, достаточно велико, он перешел на обычный шаг. Он не знал, куда идти и что делать.

Хотя подобные размышления не имели теперь смысла, он стал прикидывать, как противник сумел выйти на тайник. Самолеты-разведчики, оснащенные металлоискателями, пролетая на низкой высоте, могли обнаружить убежище – но лишь в том случае, если пилоты подозревали о его существовании и вели целенаправленный поиск в этом районе. Он не знал, что могло вызвать такие подозрения.

Скорее всего, на пещеру случайно наткнулись бежавшие в лес обитатели Пертейна. Конечно, они воспользовались случаем загладить свою вину и сообщили властям о находке.

Как бы там ни было, теперь это не играет никакой роли. Он потерял тайник и возможность дальнейшей связи с Землей. У него остались одежда, пистолет и двадцать тысяч гильдеров. Да, он – богач, все состояние которого – собственная шкура; впрочем, и та стоит недорого.

Ясно, пока есть силы, нужно как можно дальше отойти от пещеры – как только местные власти поймут, что наткнулись на тайник земного разведчика, они прочешут весь лес. И это может начаться в любую минуту.

Спотыкаясь, страдая от голодных спазм в желудке, он продолжал идти, ориентируясь по солнцу и стараясь двигаться на юго-восток. Когда наступили сумерки, Моури почувствовал, что больше не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой. Свалившись в заросли похожего на камыш растения, он закрыл глаза и заснул.

Когда он проснулся, еще не рассвело. Он пролежал в полудреме до восхода солнца, потом снова отправился в путь. Ноги стали слушаться лучше, голова работала яснее, но голод продолжал мучить его.

В воздухе шла кипучая деятельность. Взад и вперед шныряли разведывательные самолеты и вертолеты. Что вызвало подобную активность, оставалось загадкой; не подняли же всю эту технику в воздух ради одного человека. Видимо, размеры тайника навели противника на мысль о целом спакумском десанте.

Моури представил, как растревожена столица, как засуетились все крупные шишки, непрерывно консультируясь с Дирактой. Улыбка искривила его запекшиеся губы. Те два рецидивиста, о которых рассказывал Вулф, и в подметки не годились ему, Джеймсу Моури. Эти типы оказались в центре внимания сорока семи тысяч человек в течение четырнадцати часов. А здесь, пожалуй, вся планета будет стоять на ушах по меньшей мере четырнадцать недель.

К ночи его желудок был наполнен только водой; от голода он беспокойно спал. Утром Моури продолжил свой путь через густой лес, простирающийся до экватора планеты.

Через пять часов он наткнулся на узкую тропинку, которая вывела его на опушку. Он увидел стоявшую в отдалении лесопилку и несколько домов, окруженных огородами. Два мощных грузовика замерли у ворот; Моури прожег их завистливым взглядом. Около машин никого не было, и он мог беспрепятственно угнать любую. Но сообщение о пропаже направит всю свору по его следу. Сейчас они понятия не имеют, где он и куда направляется. И пусть лучше остаются в неведении подольше.

Осторожно лавируя между деревьями, Моури выбрал время, прокрался на ближайший участок, торопливо набил карманы овощами и взял столько фруктов, сколько мог унести в руках. Вернувшись в лес, он на ходу съел часть своей добычи. Позже, в сумерках, он рискнул развести костер, испек овощи в углях и поужинал, оставив половину на завтра.

В этот день он не встретил ни одной живой души и не раздобыл никакой еды. Следующие сутки были еще хуже: только деревья, деревья и деревья; ни одного ореха, ни одной ягоды, никаких следов обитания человека, ничего съестного. С севера еще доносился слабый гул самолетов, и только это свидетельствовало, что на планете есть жизнь.

Через четыре дня он вышел на грунтовую дорогу к Элверу, поселению к югу от Валапана. Прячась в тени деревьев, Моури двигался по ней, пока не увидел дома. Все выглядело мирно, и ничто не говорило об усиленном наблюдении.

Он находился в самом плачевном состоянии, ослаб от голода, одежда перепачкалась и измялась. К счастью, во время последнего перевоплощения он изменил цвет лица, что надолго отодвинуло необходимость бриться. Короткая стрижка, выбранная для роли полковника Халопти, тоже выручала – иначе теперь он был бы похож на привидение.

Несколько минут Моури руками пытался отчистить одежду и привести себя в порядок. Затем он смело зашагал в поселок. Если даже за еду придется расплачиваться петлей на шее, он готов пойти на это – при условии, что удастся хорошо поесть и вытащить пистолет.

В поселке было несколько магазинов и ресторанчик, где обычно обедали водители грузовиков. Открыв дверь этого заведения, Моури сразу же проследовал в туалет, вымылся и посмотрел на себя в зеркало – впервые за много дней. Он выглядел достаточно изможденным, чтобы привлечь внимание полицейских, однако, по крайней мере, не производил впечатления бездомного бродяги.

Вернувшись в зал, он сел у стойки, стараясь не пускать слюни. Кроме двух стариков, болтающих за столиком и слишком поглощенных беседой, чтобы обращать на что-нибудь внимание, посетителей в ресторане не было. Дородный парень в белом переднике появился за стойкой и с любопытством посмотрел на Моури.

– Что вы хотите?

Моури сделал заказ, получил тарелку и чуть не разрыдался от восторга. Он начал есть, стараясь не заглатывать большие куски, так как официант смотрел на него во все глаза. Закончив, он заказал следующее блюдо и так же неторопливо справился с ним. Это стоило ему немалых усилий. Он с радостью съел бы еще две порции и заказал шесть на вынос.

Когда он делал последний глоток, дородный официант спросил:

– Приехали издалека?

– Всего лишь из Валапана.

– Добрались пешком, да?

– Нет. Мой дино встал в двух денах отсюда. Займусь им позже.

Бармен с удивлением уставился на него.

– Вы приехали на машине? Как же вы выбрались из Валапана?

– Что вы имеете в виду? – спросил Моури; оборот, который принимала беседа, ему не понравился.