Аркадий Стругацкий - Фантастика-1964

— Да, был, — ответила Юджин.

— Любопытно, что он собирается делать в порядке самосохранения и борьбы? У него только один выход. Обогнать машину и придумать нечто такое, для чего понадобится создавать новую машину. Прогресс будущего общества будет заключаться в постоянном соперничестве людей с возможностями автоматов. Это очень легко учесть вот таким уравнением…

Жена Роберта Глориана с легким стоном опустилась в кресло. Мне стало жаль ее.

— Что вы думаете о таком выходе из положения: автоматы производят все необходимое человеку, и это необходимое распределяется по потребности, бесплатно? — шепотом спросил я.

Юджин усмехнулась и, пожав плечами, кивнула в сторону Роберта.

— Тогда не будет человеческого прогресса. Во всяком случае, так утверждает мой муж. Для того чтобы цивилизация процветала, необходимо, чтобы люди постоянно пытались перегрызть друг другу глотку. Разве вам это не известно?

Теперь я был уверен, что Юджин ненавидела Роберта.

— Это знает любой студент любого колледжа, — не отрываясь от своих записей, пробормотал Роберт. Вот теперь, кажется, все. Восемьдесят четыре линейных уравнения.

Он встал из-за стола и торжественно потряс пятью листками бумаги.

— Завтра мы решим, кто прав.

— Скажи, пожалуйста, а можно ли любовь или ненависть одного человека к другому выразить при помощи математических уравнений? — спросила Юджин, глядя Роберту прямо в глаза. Ее губы нервно вздрагивали, готовые не то рассмеяться, не то расплакаться.

— Можно, — безапелляционно ответил Роберт. — Это довольно мелкий и частный случай. Для экономики государства он существенного значения не имеет. Впрочем…

Он на мгновение задумался и снова сел за стол.

— Вайль сегодня мне сказал, что если электронные коробки Типа “Ипок” будут производиться в массовом масштабе, то в нашей стране никогда не родится ни одного хорошего композитора.

Роберт громко и неестественно захохотал.

— Я надеюсь, ты не очень жалуешься на то, что в нашей стране давным-давно нет необходимости в гениальных сапожниках, потому что туфли, которые тебе нравятся, с успехом делают автоматы.

Роберт всегда был неутомимым человеком. Когда Юджин ушла спать, он с видом заговорщика предложил немедленно разработать программу решения составленных им восьмидесяти четырех уравнений.

— Мы успеем к двенадцати часам дням. Между двенадцатью и тремя машина в атомном вычислительном центре будет свободна. Она-то нам и решит задачу.

— Что ты хочешь решить? — спросил я.

— Я хочу рассчитать рациональную многошаговую политику нашего государства по внедрению новой техники и автоматики. Я учел в этой игре все. Даже любовь. Даже измену. В конечном счете этого нельзя сбрасывать со счета. Любовь — это источник пополнения государства новыми производителями и новыми потребителями материальных ресурсов и энергии.

Я не обратил внимания на цинизм Роберта и с жаром принялся за составление алгоритма и программы решения его системы уравнений. Юджин принесла нам кофе, и мы выпили его, когда за окном было совсем светло. Затем мы вышли из дому, пересекли парк.

Роберт, сощурившись, посмотрел на солнце.

— Честное слово, температура излучения этого светила сегодня больше, чем шесть тысяч градусов.

Я попытался представить себе, как должно быть скучно и противно жить с таким до мозга костей математическим человеком, как Роберт. Мне очень хотелось все наши вычисления бросить в море и послать своего друга ко всем чертям.

Оператор электронной машины Эрик Хансон, посмотрев наши записи и программу, сказал, что решение задачи может быть получено через два—три часа.

— Мы будем в кафе клуба “Мальта”. Когда все будет готово, позвоните туда, — проинструктировал его Роберт.

После второй чашки кофе Глориан мечтательно произнес:

— Странная штука — жизнь. Когда-то думали, что она полна тайн и путей неисповедимых. А при ближайшем рассмотрении оказывается, что ее можно переложить на восемьдесят четыре дифференциальных уравнения. Великолепно, не правда ли?

Я пожал плечами.

Когда мы допивали третью чашку кофе, появился Сиди Вайль, руководитель джаза, замененного автоматом “Ипок”. Я никогда раньше не видел его, а знал только по журнальным фотографиям. Он был значительно старше, чем я думал.

— Разрешите присесть? — спросил он и, не дожидаясь ответа, уселся за наш столик.

Роберт, уставившись в хрустальную пепельницу, пробормотал: — Пожалуйста.

— Я хотел бы поговорить с вами наедине, — сказал Вайль.

— Мне нечего скрывать от своего друга, — резко произнес Глориан.

— Как хотите… Я люблю вашу жену, и она любит меня.

— Я это знаю.

На лице Глориана не дрогнул ни один мускул.

— Меня отсюда уволили, и нам придется переехать в другой город, — сказал Вайль.

— Вам придется сменить много городов. Машину “Ипок” скоро будут производить серийно.

— Наверное, пройдет несколько лет, прежде чем автоматический джаз проникнет в захолустные деревушки.

Голос у Вайля немного дрожал.

— Я сам возьмусь за, массовое производство автомата “Ипок”, — небрежно бросил Роберт.

— У меня есть идеи относительно музыки, которые вы с вашей проклятой математикой не сможете воплотить в машинах.

Роберт оживился и посмотрел мне прямо в глаза.

— Разве это не убедительное доказательство моих взглядов! Прогресс как результат борьбы за существование, за самосохранение, за продолжение рода, как соперничество между человеком и машиной. Браво, Вайль, вы достойны Юджин!

После этих слов я хотел ударить Глориана по физиономии, но в это время к нам подошел официант и сказал, что Роберта требуют к телефону.

— Ага, вот и решение! Сейчас мы услышим голос неумолимой логики!

Он приподнялся и хотел было идти. Затем он вдруг снова сел, откинулся на спинку кресла и, смеясь, обратился ко мне:

— Знаешь, пойди узнай результат, а я пока обговорю с мистером Вайлем некоторые мелочи практического характера.

Я поднял трубку в кабинете директора клуба, и мне долго никто не отвечал. В трубке слышался шум, крик, ругань, кто-то в чем-то обвинял кого-то, кто-то резко и твердо что-то доказывал. Несколько раз я слышал имя “Роберт Глориан”. Затем послышался сердитый голос оператора электронной счетнорешающей машины Эрика Хансона.

— Алло, Глориан, это вы? Черт бы вас побрал!

— Это не Глориан. Он поручил мне узнать, что насчитала машина.

— Будь она проклята, ваша задача! Из-за нее опять целые сутки простоя!

— Почему? — удивился я.