Роберт Рид - Жизненная сила

В каждом из старинных хранилищ памяти, похороненных в своих урановых оболочках, находилась изящная маленькая эмблема, явно бесполезная и не стоящая внимания. Однажды, когда пустой сосуд наполняли контрольной информацией, какой-то механизм поблизости совершенно случайно издал длинный низкочастотный, звук. Звук вызвал эхо, мощную и мгновенную пульсацию, слышимую на километры вокруг. Возможно, собственный сигнал? Если это так, то он мог быть произведен только работающим прибором, а такого нигде не было. Но для очистки совести Преданные все-таки послали соответствующий сигнал в кору и стали ожидать гипотетический ответ «я здесь».

Поскольку оборудование было примитивным, первые положительные ответы прошли незамеченными. Однако вскоре даже на такой грубой аппаратуре они обнаружили мягкое эхо. Все принялись обсуждать явление, причем большинство наблюдателей было склонно считать его техническими сбоями или эмоциональным влиянием.

Были спроектированы новые, более чувствительные микрофоны. И третье поколение датчиков не только обнаружило возвратные сигналы, но дало возможность еще и определить направление, откуда они исходили. Эхо шло из точки, находившейся на девятикилометровой глубине, внутри устойчивого потока расплавленного железа.

На свет тут же появилась скромная, но секретная гипотеза. Под видом новых геотермальных работ на мантии лазеры начали прорезать серию глубоких отверстий. Оболочка оказалась толщиной около трех километров, в нее были введены керамические трубы и помпы. Расплавленный докрасна металл необходимо было поднять на поверхность, остудить и направить в нужное русло. Но, поскольку мантия никогда не оставалась неподвижной, цель исследования, тоже имела привычку постоянно бродяжничать. Внуки даже пытались погружать руки в эти озера дряни и таким образом пробовать выловить черных горячих улиток, которые должны были бы там находиться.

Восемь долгих лет длились исследования.

Когда успех уже казался неизбежным, Миоцен получила зашифрованное послание. Но прежде чем оно прибыло, трубами было проглочено нечто твердое, и они безостановочно качали и качали, пока в конце концов не выкачали это нечто на поверхность. Оно выглядело точно так же, как и остальные находки - примитивная имитация Великого Корабля. И все-таки что-то отличало его от прежних. Все это чувствовали. И даже ответственный за работы капитан - работяга без малейшей фантазии по имени Колл - ощутил некое предчувствие, глядя, как его команда на пару с ротой роботов вытаскивает добытое из жидкого металла сокровище и помещает его в чан с ледяной водой.

Морщась от яркого света, Колл приказал перевезти найденный артефакт в закрытое помещение.

Было еще неизвестно, кто за кем наблюдает.

Помповая станция была самым подходящим местом, чтобы что-то спрятать. Огромное помещение без единого, самого крошечного оконца приняло в свою темную утробу и свою темноту неизвестный предмет. Колл прошел рядом с механическим погрузчиком, несущим сосуд; его ложные сопла смотрели кверху. Управляла им одна из его внучек. Как только они оказались внутри, Колл приказал запереть все двери. Он намеревался включить свет и поставить компьютер на мягкий режим. Однако после шестнадцати веков бесконечного дня, как и все другие обитатели Медуллы, научившись дорожить каждым моментом, хотя бы отдаленно напоминающим ночь, Колл застыл на какое-то время, наслаждаясь отсутствием света, и вдруг заметил необычное свечение. Мягкий, какой-то разноцветный свет. Нет, он шел отнюдь не от сосуда, а казался рассеянным повсюду и исходящим отовсюду.

Какие-то древние системы начали свою таинственную работу.

Урановый балласт служил своего рода батареями, и их силы хватало на выработку слабого призрачного свечения. И Колл, бестрепетный человек, на которого трудно было произвести впечатление, уставившись на этот свет, целую минуту не мог перевести дыхания.

- Видишь? - наконец тихо обратился он к водителю.

- Да, - еще тише ответила она. - О, да.

Она сидела на высоком кресле погрузчика, и ее силуэт четко выделялся на фоне сполохов света, а на лице были написаны удивление и ужас.

- Но что это? - спустя еще минуту шепотом поинтересовалась она.

Лгать не было смысла, и он ответил ей прямо:

- Я не знаю.

Да и кто вообще мог это знать!?

- Спасибо, - зачем-то прошептала она и нервно рассмеялась. - А не предполагаете ли вы…

- Ничего не предполагаю, - оборвал ее капитан. - Ничего, - с какой-то надеждой повторил он й, будучи твердым и мужественным человеком, добавил: - И все-таки это может оказаться крайне важным. И этот день, я полагаю, тоже станет очень значительным.

Глава двадцатая

Освобожденный из своей гиперфибровой оболочки символ казался элегантным, но мало впечатляющим. Керамика была скручена в белый шар, похожий на мяч, которым дети играют в футбол. Он лежал на полу перед Миоцен, и, слегка коснувшись его, она спокойно сказала деловым тоном:

- Я чувствую уверенность. Я имею в виду ход дел. Я уверена в самой сути, в самой основе.

Уошен кивнула и снова уставилась на шар.

- Уверена, - повторила она, глядя куда-то вдаль.

- Если нам улыбнется удача и мы будем достаточно внимательны, это поможет нам восполнить все прежние пробелы.

- При удаче, - эхом повторила Уошен, зная, как много этой нематериальной субстанции потребуется для такого дела.

Она вела большой погрузчик туда, где уходило за горизонт последнее русло Случайной. Скоро и эта дорога превратится в пустую равнину, которую потом поглотят джунгли и горы. Они уже почти добрались до земель Бродяг, хотя до назначенного места еще и оставалось около двухсот километров. Никто еще не заезжал так далеко на их территорию по официальному приглашению, да и неприглашенные в последний раз были здесь не меньше трехсот лет назад.

День разгорался, и Уошен ехала со все большей скоростью. Автоматические пилоты все еще не были настолько точными и совершенными, чтобы кому-то взбрело в голову воспользоваться их услугами - плодом шестнадцати веков технического прогресса - для путешествия по горам, по которым машины карабкались, как жуки.

Тропа в джунглях поднялась на широкое, совсем недавно появившееся плато, а затем исчезла. На открытую землю падал горячий сильный дождь, собираясь в лужах и небольших озерцах, где черные водоросли окутывались серебристым налетом. Все это на следующий год уже превратится в густые молодые джунгли. Но кто будет хозяйничать в них? Даже шестнадцать веков исследовательской работы не давали Уошен уверенности в ответе на этот вопрос. Ни относительно этого места, ни относительно какого-либо другого.