Брайан Олдисс - Долгие сумерки Земли

— Грэн, если тебе нужен ребенок, ты можешь взять его.

Он пошевелился.

— Иди и возьми его; здесь слишком темно.

Сказав это, Яттмур ушла. К горлу подступил ком при мысли о том, как сурова жизнь.

Она тяжело села, прислонившись спиной к камню, положив Ларэна на колени.

Через какое-то время из пещеры вышел Грэн. Медленно двигаясь на полусогнутых ногах, он наконец приблизился к ней. Яттмур вся покрылась холодным липким потом. Боясь увидеть коричневый нарост на его лице, она закрыла глаза, и открыла их только тогда, когда поняла, что Грэн совсем рядом. Он стоял, склонившись над ней и ребенком. Ларэн забулькал от удовольствия и вытянул ручонки.

— Хороший мальчик, — сказал Грэн чужим голосом. — Ты будешь совершенно другим ребенком, чудо-ребенком, и я никогда не покину тебя.

Яттмур дрожала так сильно, что не могла держать ребенка. А Грэн, опустившись на колени, склонился ниже. Он был так близко от нее, что она почувствовала резкий неприятный залах, который исходил от него. Сквозь дрожащие ресницы своих полуприкрытых глаз она увидела, как зашевелился грибок на его лице.

Он навис над головой Ларэна, готовый упасть. Сейчас Яттмур видела только его, похожего на пористую губку, большой камень и одну из пустых тыкв. Она дышала, отрывисто вскрикивая. Ларэн начал плакать. И опять грибок зашевелился над лицом малыша, медленно, словно застывшая каша.

— Давай! — крикнул Содал Ие голосом, который мгновенно вывел Яттмур из состояния оцепенения.

Молниеносным движением она вскинула перед собой пустую тыкву, закрыв ею Ларэна и перехватив в полете морэла, выполнив таким образом план, предложенный Содалом. Грэн рванулся в сторону, и она увидела его искаженное гримасой боли лицо. У Яттмур потемнело в глазах. Она услышала чей-то крик, как потом оказалось — свой собственный, и потеряла сознание.

Две горы сошлись вместе с грохотом, словно челюсти, поглотив мутный, неясный образ Ларэна. Придя в себя, она резким движением села, и кошмар исчез.

— Итак, ты не умерла, — грубо сказал Тот, которого несут. — Будь добра, встань и успокой своего ребенка, а то мои женщины сделать это не в состоянии.

Ей казалось невероятным, что все осталось таким, каким было до того, как она потеряла сознание.

Морэл неподвижно лежал в тыкве; рядом с ним, уткнувшись лицом в землю, застыл Грэн. Содал Ие по-прежнему восседал на своем камне. Две разрисованные женщины баюкали малыша, тщетно пытаясь его успокоить.

Яттмур встала, забрала ребенка у женщин и дала ему грудь, которую он тут же начал жадно сосать. Затем малыш замолчал. Держа его на руках, Яттмур постепенно перестала дрожать.

Теперь она склонилась над Грэном и тронула его за плечо. Он повернул к ней лицо.

— Яттмур.

В глазах у него стояли слезы. Его плечи, голова, лицо были покрыты красно-белым узором, словно здесь поработал гравер, избрав в качестве материала человеческую кожу, — это морэл, проникший в Грэна, вытягивал из него соки.

— Где он? — спросил Грэн уже своим голосом.

— Посмотри на него, — сказала Яттмур.

Свободной рукой она наклонила тыкву так, чтобы Грэн мог разглядеть находящегося внутри морэла.

Грэн долго смотрел на все еще живого морэла, абсолютно беспомощного и неподвижного, напоминающего сейчас человеческие экскременты. Грэн мысленно оглядывался назад, больше с удивлением, чем со страхом. Он вспомнил все, что произошло, — с того самого момента, когда в лесах Номансланда на него упал морэл. Сейчас все это казалось ему сном. Он повидал миры, многому научился, но главное — он приобрел знания, которыми он никогда не владел, если бы все это время он оставался один.

Грэн понял, что всему этому способствовал грибок, который сейчас был не более могущественным, чем кусок жареного мяса, лежащий на блюде. Грэн вспомнил, как, вначале, он приветствовал грибок, потому что тот помог ему преодолеть природную ограниченность. И только тогда, когда потребности морэла вошли в противоречие с волей Грэна, грибок обернулся злом, сводящим его с ума, — злом, выполняя приказы которого, Грэн едва не начал охотиться на себе подобных.

Все было кончено. Паразит повержен. И Грэн никогда больше не услышит его дребезжащего голоса.

И, поняв это, он вдруг почувствовал себя одиноким. Вспомнив все еще раз, он подумал: «А ведь после него осталось и хорошее: я могу оценить ситуацию, я в состоянии упорядочить мой разум, я помню все, чему он научил меня». А знал он очень много.

Грэну казалось, что, несмотря на все боли и страдания, которые причинил ему морэл, он превратил разум Грэна из гниющего болота в кипящий жизнью океан. И поэтому с такой жалостью смотрел сейчас Грэн на тыкву, которую держала перед ним Яттмур.

— Не плачь, Грэн, — услышал он ее нежный голос. — Все позади. Все мы в безопасности. И очень скоро все будет хорошо.

Он слабо усмехнулся.

— Да, — согласился он. Его покрытое шрамами лицо расплылось в улыбке.

— Скоро все будет хорошо.

И, отвернувшись, мгновенно уснул.

Когда Грэн проснулся, Яттмур уже купала Ларэна, который повизгивал от удовольствия. Разрисованные женщины тоже находились при деле: они носили воду и поливали Содала Ие, сидевшего на камне. В стороне, в своей обычной позе, стоял носильщик. Тамми видно не было.

Грэн сел. Лицо его отекло, но зато голова была как никогда свежей. Но что это за дрожь, которая разбудила его? Краем глаза он уловил движение и, повернувшись, увидел несколько камней, катящихся вниз. Чуть дальше катились еще камни.

— Землетрясение, — сказал Содал Ие глухим пещерным голосом. — Я уже разговаривал на эту тему с твоей женщиной и объяснил ей, что причин для беспокойства нет. Мир гибнет по расписанию, согласно моим пророчествам.

Грэн поднялся на ноги и сказал:

— У тебя сильный голос, рыбья морда. Кто ты?

— Я избавил тебя от хищного грибка, маленький человек, потому что я — Содал и Пророк Ночных Гор. И все обитатели гор слушают то, что я говорю.

Грэн все еще обдумывал услышанное, когда к нему подошла Яттмур и сказала:

— Ты так долго спал. Но мы тоже спали, и сейчас мы должны собираться, чтобы уйти отсюда.

— Уходить? И куда же мы отсюда пойдем?

— Я объясню тебе так, как я растолковал это Яттмур, — сказал Содал, моргая, ибо женщины вылили на него очередную тыкву воды. — Я посвятил свою жизнь странствию по этим горам, неся Слово Истины. А сейчас мне пора возвращаться в Бассейн Изобилия, — туда, где живут мне подобные, чтобы получить новые инструкции. Бассейн находится на краю Земли Вечных Сумерек. Если я приведу вас туда, вы потом легко сможете вернуться в мир бесконечных лесов, где вы живете. Я буду вашим проводником, а вы позаботитесь обо мне в дороге.