Михаил Ахманов - Бойцы Данвейта

На этот раз ментальный контакт длился дольше. В тесном слиянии, не в силах отделить собственное «я» от сущности Занту, Вальдес парил в каком-то необозримом, заполненном светом пространстве. Здесь не имелось ни солнца, ни звезд, ни теней, ни мрака, а только серебристое сияние, что, как мнилось, поддерживает их в пустоте. Возможно, то была Великая Пустота, принимавшая души погибших астронавтов? Не темная и холодная, а озаренная великолепным блеском, не безысходная, но приносящая дар сопричастности; место, где обитали ушедшие близкие и друзья, где души любящих соединялись навек, где исчезали все различия меж ними. Цвет кожи, количество пальцев или число хромосом, строение скелета, особенности желез внутренней секреции – все это тут не имело значения; во всяком случае, не большее, чем сброшенная лишняя одежда.

Руки Занту обнимали Вальдеса, губы скользили по его губам, и это было единственной реальностью в светлом теплом мире, подаренном лишь им двоим. Он не мог прикоснуться к ее телу, будто не существующему и, кроме губ и рук, растворившемуся в пустоте, но мысли и чувства воспринимал с поразительной ясностью. В них доминировало удивление; казалось, Занту не понимала, как существо другой природы, отличное от соплеменников, способно слиться с ней. Была, однако, радость, и Вальдес ощущал, как она вытесняет тоску одиночества и страх подобно приливному валу. Эта бурная мощная волна делалась все выше, накатывалась все стремительнее, превращалась в цунами, несла и кружила их в сияющей бездне, не имевшей пределов и дна. Все сильнее, все неистовее и быстрей…

Он очнулся. Рука Занту лежала в его руке, ее ресницы трепетали, и в синих глубоких глазах таились изумление и счастье. Вальдес наклонился и поцеловал ее губы – в яви, не в призрачном трансе, соединявшем их мгновение назад.

– Это какой-то знак? – прошептала она.

– Да. Так выражают приязнь на моей планете, в мире людей.

– Но я не человек…

– Разве это важно?

Занту вздохнула, коснулась пальцем губ.

– Я видела такое в ваших фильмах… я видела другие проявления любви… я не способна к ним, Сергей Вальдес. Наша физиология отлична от вашей.

– Не будем об этом. Любовь – нечто большее, чем содрогания плоти и обмен телесными жидкостями.

– Что же? Что она для вас? Для тебя?

Секунду-другую он размышлял, потом задумчиво произнес:

– Чудо. Любовь – это чудо слияния. То, что ты позволила мне ощутить.

Чудо, подтвердили ее сияющие глаза. Потом Занту погладила щеку Вальдеса и отодвинулась. Медленно, медленно, шаг за шагом, она отступала от него к огораживавшей беседку балюстраде, к той ее части, что повисла над морскими волнами. Ограждение раздвинулось, пропуская ее, и фигурка Занту вдруг начала таять в небесной сини, словно теплый ветер размывал ее и уносил частичку за частичкой вдаль, разбрасывая их над океаном. «Приходи ко мне, приходи», – донеслось до Вальдеса. Потом она вытянула руку, уже полупрозрачную, туманную, и бросила на пол цветок – огромный, голубой, подобный навершиям, венчавшим башни Замков. Лепестки цветка затрепетали, взлетела бабочка с множеством крыльев и растворилась в теплом воздухе. Вальдес рванулся к балюстраде, перепрыгнул через нее, погрузился в голограмму и ощутил, как пальцы коснулись стены. Ни двери, ни прохода…

Занту исчезла, но ее слова все еще звучали. «Приходи ко мне, приходи… »

– Я приду, – сказал Вальдес.

Через несколько дней, когда корабль приблизился к планете, весь экипаж сидел у пульта «Ланселота», всматриваясь в скользившие по экрану изображения. Этот обзорный экран был много больше, чем на прежнем бейри, и виды планеты передавались на него из рубки управления. Восемь Следящих За Полетом вывели транспорт в плоскость экватора, и теперь корабль неторопливо полз над континентами и океанами Пыльного Дьявола, в ожидании, когда разрешат посадку. Видеодатчики лоона эо были превосходны, передавая оттенки песков и скал, изумрудных океанских вод и пламенных кальдер вулканов. Вдоль экватора тянулись островные гряды, и освоенная хапторами твердь кудрявилась лесами или расстилалась ровной и просторной степью. Цвет растительности тут был зелено-золотистым, приятным для глаз и гармонировавшим с поверхностью океана. В архипелагах, лежавших внизу, встречались огромные острова, размером с земной Мадагаскар; их окружали участки суши поменьше, но тоже вполне приличные, величиной с Сицилию, Кипр и Крит. Но поселений было немного – торчали кое-где серые бетонные купола да решетчатые башни с чашами радаров.

– Красивый мир, – сказал Вальдес. – Я бы придумал другое название. Пыльный Дьявол не очень подходит.

– Ты на материк взгляни, вот сюда, – буркнул Птурс. – Ну и крутит, ну и вьет! Самум, торнадо! Песчаный шторм, и площадь побольше, чем у любого острова! Не удивительно, что рогачи туда не суются.

Кро покачал головой.

– Слишком поспешный вывод. – Перебросив изображение на монитор стрелка, Вождь укрупнил его. – В этой песчаной каше просматривается купол… даже два купола, клянусь Маниту! Два бетонных дота, а между ними – выдвижной локатор под защитным колпаком. Вероятно, есть подземные сооружения, склады, арсенал, пусковые шахты, батареи… Военный объект, и таких здесь несколько десятков. Те, что на островах, скорее всего, муляжи, а боевая техника замаскирована на континентах. Форпост против дроми, как я вам сказал.

Будто подтверждая справедливость слов Вождя, на экран выплыл силуэт орбитальной крепости. Из орудийных башен торчали стволы плазменных метателей, бивни малых кораблей, пристыкованных к шлюзам, хищно целились в транспорт.

– Пилот – кораблю, – сказал Вальдес. – Свяжись со Следящими. Я хочу знать, сколько тут боевых заатмосферных объектов.

– Три, Защитник, – тонким голосом откликнулся «Ланселот». – Один вращается в экваториальной плоскости, два – в меридиональных, орбиты под углом в девяносто градусов.

– Есть большие корабли? Крейсерского класса?

– Нет.

– Ну, уже легче, – молвил Птурс. – Не доверяю я этим рогачам. Такие же паршивцы, как дроми.

– Они больше похожи на людей.

– И что с того? Фаата, гадюки, вообще от нас не отличались.

Транспорт ринулся вниз – видимо, хапторы дали разрешение на посадку. Планетарная сфера широко распахнулась, линия горизонта плавно поплыла вверх, превращаясь в край огромной чаши, звездный хоровод исчез в сиянии двух солнц, алого и желтого. Они неслись над океаном к северному континенту. Первый из Следящих За Полетом осведомился о готовности Защитников. В полной боевой, ответил Вальдес и запросил координаты точки приземления. Их было две: оборудование полагалось отгрузить в ста сорока километрах от вулканической цепи, затем переместиться к острову в экваториальной зоне.