Дмитрий Янковский - Правила подводной охоты

Леденящий испуг пронзил мои нервы. Пока вычислитель судорожно определял параметры цели, я не менее судорожно думал, что делать дальше. Наконец не выдержал и задергал пальцами.

«Меня атакуют!» – передал я командиру.

– Вижу, – прошипел Жаб. – Какого дьявола ты завис? Вперед! Противоторпедный маневр А-12!

Это означало идти перпендикулярным курсом с синусоидальным изменением глубины. Я врубил водометы на полную, пронзая воду хитиновым шлемом.

«Барракуда его задери! – подумал я. – Все-таки он направил меня на торпеду!»

– Карабин к бою! – скомандовал взводный.

Оставалась надежда, что «МАТ-26» могла не набрать боевого веса из-за недостатка корма. Если так, то я ничем не рисковал, а Жаб моими руками хотел уничтожить тварь до того, как она станет опасной. Но уверенности в этом у меня не было никакой.

Отцепив карабин с каркаса, я поставил его на боевой взвод. Это была не пукалка «ЛКМГ-18», а серьезное оружие – «СКСГ-30» с химическим приводом гарпуна. С «умным» прицелом и дальностью боя до трех километров.

Пискнул вычислитель, докладывая параметры цели. Я скосил глаза на цифры и вскрикнул бы от ужаса, если бы глотку не заливал «рассол». Нет, не гнал меня Жаб на торпеду! Потому что тварь, вынырнувшая из глубины, была не увальнем «МАТ-26», а скоростной «Барракудой», специально предназначенной для уничтожения живой силы противника. Старая тварь, оставшаяся с войны. Дикая.

– Маневр А-7! – скомандовал Жаб. – Ты должен оторваться от нее минимум на полмили и не попадать под прицел ультразвуковой пушки. Работай, не дрейфь! Рипли уже снаряжается.

Рипли! Боги морские! Мне надо продержаться до ее прихода.

В сумеречной воде я описал широкое полукольцо, заставляя торпеду считать позиции с плавающей точкой. Взвыл скан-детектор, предупреждая о возможном выстреле. Я вспомнил пораженного ультразвуком Краба и резко вывернул с опасного направления. Вода перед шлемом вскипела миллионами пузырьков – тварь все же выстрелила, но промахнулась.

Следующий залп будет только секунд через пять – торпеда должна набрать воду в полость ультразвуковой «дудки». Кроме того, я знал, что она может либо стрелять, либо двигаться, никак не одновременно, поскольку струя из «дудки» полностью компенсирует тягу.

Мне оставалось лишь прибавить ходу. Вытянув руки с карабином вдоль тела, я врубил водометы на полную, стараясь уйти на безопасное расстояние. Это было бегством, но я не комплексовал по этому поводу. Моего опыта явно не хватало для эффективной схватки с глубинным чудовищем, а быть живой мишенью мне не хотелось.

Но торпеда не стала гнаться за мной. Судя по показаниям сонара и реву скан-детектора, она замерла на глубине ста пятидесяти метров, стараясь получше прицелиться.

«Конец», – подумал я.

Но тут до меня дошло, что ультразвуковая пушка бессильна у самой поверхности. Ну, порвет она мне жабры и что с того? Срежу кинжалом шлем, проблююсь «рассолом» и задышу, как положено млекопитающему.

Рванувшись вверх, я ощутил легкий удар по ногам ниже жаберных крышек – зацепило, но бить надо по жабрам, а не по ногам.

Включившиеся водометы понесли меня вверх, навстречу поверхности. Надо успеть подняться как можно выше, пользуясь пятисекундной паузой между выстрелами.

– Маневр А-3! – с удивлением я услышал голос Паса, а не взводного.

Видимо, Жаб пустил его за пульт акустика, потренироваться в боевых условиях. Чтоб им всем! Но команду я выполнил – резко утормозился и вывернул вбок. Выстрел попал мне точно в шлем, на секунду ослепив пузырьками. Если бы не окрик товарища, было бы прямое попадание в жабры.

– Вперед! – снова выкрикнул он. – Рипли уже в воде!

Я скосил глаза на экран сонара, затем вверх – далеко. А мина всего в шестистах метрах. Мне вспомнилось, как в детстве я бежал по оврагу и возле моей головы пролетали шарики с краской. Почти рефлекторно я развернулся, упер карабин в плечо, прицелился и выстрелил. Гарпун ушел в сумерки, как ракета, оставляя за собой тугой реактивный след. Меня закрутило на месте.

– Промах! – сообщил Пас то, что мне и без него показал прицел. – Ей легко уворачиваться на таком удалении. Давай к поверхности, там безопаснее.

Попасть я не попал, но и торпеда не смогла выстрелить точно – белый луч пузырьков прошипел метрах в двух от меня.

«Сейчас я тебе дам, тварюка!» – разозлился я на нее.

Включив водомет на экономный режим, я снова захватил торпеду в прицел и нажал спуск. В плечо толкнуло, торпеда на сонаре шарахнулась в сторону.

– Барракуда тебя дери, Копуха! – биомембраны дернулись синтетическим голосом. – Не пугай ее!

Это Рипли. Все, можно наверх. Но я решил не спешить, а отследить, как бывшая кухарка справится с глубинным чудовищем. Между ними началась активная перестрелка, причем Рипли успевала стрелять в два раза быстрее торпеды. Сонар зафиксировал пять ультразвуковых залпов и десять гарпунных. Но никто ни в кого не попал. Это напоминало какой-то дикий танец, где охотница и торпеда были скорее партнерами, чем противниками. Они кружили в воде, меняли глубины, щупали друг друга сонарами и палили без передышки.

Но в расстановке сил ничего не менялось, и мне показалось, что мы с начальницей могли бы разыграть неплохую партию против торпеды.

«Давай я в нее пальну, когда она тебя будет выцеливать, – жестами предложил я. – Ты посмотришь, куда она дернется, и лупанешь с упреждением».

– Добро, – ответила Рипли.

Я прицелился и выпустил гарпун. Торпеда рванула в сторону. Тут же на сонаре отразился всплеск – выстрелила начальница.

– Добавь! – приказала она.

Мой прицел уже захватил торпеду, гарпун с шипением ушел в темноту. И тут же на сонаре появился еще один всплеск.

Рипли сменила кассету, а у меня оставалось еще шесть гарпунов.

– Маневрирует, тварь. А подойти ближе не получится – рванет. Давай сменим тактику, а то она нас сделает, как щенков. У «Барракуд» хорошо развит инстинкт преследования, она должна на это купиться. Давай поиграем так – я буду от нее уходить, а ты возьми упреждение и сними ее сверху.

«Под выстрел не попади», – предупредил я.

– Нашел кого учить, салажонок!

Она пустила гарпун и начала уходить на запад, а я захватил торпеду в прицел, ожидая удобного ракурса. Рипли не ошиблась – «Барракуда» рванула за ней. Компьютер карабина рисовал на экране трепещущий силуэт, извивающийся, с размазанными от скорости плавниками. Когда просчет упреждения был готов, гарпун пронзил воду, разгоняясь торпеде в хвост. Рипли ловко ушла от двух ультразвуковых выстрелов, а я неотрывно смотрел на сонар, на экране которого сближались снаряд и цель.

Но все получилось не так, как мы ожидали. Торпеда неожиданно развернулась на месте и еще одним выстрелом ударила Рипли по жабрам. Скафандр дернулся, выпуская тучу крохотных пузырьков. Поразив цель, тварь описала дугу и ушла в глубину. У меня екнуло сердце.