Концерт Патриции Каас. 6. Выполнение обещаний - Марк Михайлович Вевиоровский
Чуть грустный голос Свиридова последовал за мелодией.
Душу выворачивая мне.
Свиридов поднял бокал с коралловой «Хванчкарой» и чокнулся с Тоней.
И твоя прекрасная улыбка
В красном отражается вине.
И они закружились по залу – Свиридов в белой рубашке и форменных генеральских брюках с лампасами и Тоня в темно красном платье с открытыми плечами.
Свиридов после следующего куплета поднял микрофон вверх и все перестали слышать, что он поет – или говорит – Тоне.
А они все кружились и кружились.
В углу зала появилась ударная установка, подставка с электронным синтезатором, туда двинулся Черномырдин и направился Мальчик.
Кроме Свиридовых в зале танцевали еще несколько пар.
И когда «Живой звук» перехватил мелодию никто, пожалуй, не заметил.
– Нам так редко удавалось потанцевать …
– Разве это главное …
– Я так мало говорю тебе о любви … О своей любви к тебе …
– Я тоже …
– Тебе не нужно ничего говорить – я постоянно чувствую твою любовь …
– Как Тонечка хороша!
– Витька, поимей совесть! Да еще при двух женах сразу!
– Лена, я уже привыкла. Я его ревную к тебе значительно сильнее.
– Задираешься?!
– А как же!
И обе – одна слева, а другая справа – обняли и поцеловали Скворцова.
– Ты сегодня так прекрасна – в этом красном платье …
– Тебе понравилось? Мы волновались, понравится ли тебе …
– Главное – ты в нем чудесна … Самая красивая …
– Так уж и самая!
– Для меня – самая … И единственная …
– Верочка, ты что? Смотри, дедушка с бабушкой танцуют!
– Верочка, иди ко мне!
– Нет, Уленька, она тоже хочет потанцевать! Пойдем, потанцуем?
– Как?
– Втроем.
И так втроем Гриша с Улей и Верочкой сделали несколько кругов.
– Ты знаешь, этот мальчик так здорово помог мне там … прожить там без тебя.
– Он ухаживал за тобой?
– Конечно. Он же настоящий мужчина. Но так деликатно …
– Когда он привез мне весточку от тебя … Мне стало легче ждать …
– Подожди, Маргарита хочет мне что-то сказать.
Оля Петрова и Маргарита Антипова отошли в сторону.
– Ольга, не давай ему пить много красного вина! От этого красного вина ему уже было плохо!
– Хорошо, Марго. Спасибо за предупрежденье!
И Ольга вернулась к Антипову, а Маргарита к Карену.
– Прости, я совсем не уделяю тебе внимания.
– Глупости. Я тут, я с тобой, мне хорошо. Правда, если ты пригласишь меня танцевать – будет еще лучше …
Катя следовала за Мальчиком как нитка за иголкой, и если бы он сам не обратился к ней, то она бы не напомнила о себе. Она видела, что Мальчик находится в творческом состоянии, хотя и не совсем понимала, в чем это выражается.
Но когда он наконец обернулся к ней.
– Мадемуазель, разрешите пригласить вас на тур вальса. – и тут музыка без всякого перерыва заиграла вальс, и она положила свою руку ему на плечо …
– Ты это хорошо придумала …
– Что, милый?
– Надела платье на голое тело … Это так волнует …
– И меня … Как первый раз купаешься без купальника …
– И мы с тобой как будто снова молодые …
– Любаша, пойдем с тобой потанцуем. Конечно, мне далеко до Толи …
– И нечего меряться! Ты – мой муж, отец наших детей … Я тебя люблю …
– Но танцует он лучше меня …
– Мало ли кто танцует лучше тебя …
– Саша, как ты думаешь, о чем Толя сейчас говорит Тоне?
– Я не думаю, я знаю.
– Так о чем?
– О любви.
– Ах, как я ей завидую!
– Чему же?
– Ты очень редко говоришь мне о любви … И то это было так давно …
– Ленка, не гневи бога! Я же так тебя люблю, я обожаю тебя!
– Ну да. Местами и временами. Не сердись, я тоже очень люблю тебя, мой Сашенька!
– Слушай, Дан, ты не видел там Олимпиаду? Мне показалось, что это она!
– Да не волнуйся так! Ничего она не сделает.
– Я волнуюсь за Елку – ей только Олимпиады не хватало. Она и так последние дни вся на нервах.
– Ты ее расстроил чем-нибудь?
– Да вроде нет, но на всякий случай уже извинялся.
– Молодец. Это правильно …
Каким образом устроителям юбилея удалось остановить всех желающих преподнести подарки – осталось тайной. Но на специальном столе при входе росла гора поздравительных открыток, писем и детских рисунков с поздравлениями дяде Толе.
И подходила девочка и аккуратно складывала все это в коробки.
– Ты последнее время стал задумчивым. Тебя что-то волнует?
– Меня жизнь волнует, Тонечка. А жизнь – она ведь всякая …
– Чем я могу помочь тебе, мой любимый?
– Тем, что ты со мною рядом.
– Я всегда и везде с тобою рядом. Была, есть и буду. Не сомневайся.
– Ты даже не представляешь, как это важно, моя милая …
Видимо, Тоня положила голову ему на плечо и сдвинула микрофон, потому что это услышали все в зале.
– Лена, ты так смотришь на них …
– Ты не представляешь, Потапчик, как он муштровал нас … И как мы все любим его … Ты посмотри, как Тоня положила голову ему на плечо …
– Пойдем потанцуем, и ты тоже сможешь положит голову мне на плечо …
– Дашенька, ты устала?
– Совсем чуточку … мы так волновались, так готовили все …
– Пойдем, посидим?
– Нет, потанцуем еще. А то скоро танцевать мне будет тяжеловато …
– Неужели? Правда?! Милая моя Дашута!
И бравый майор Воложанин поднял на руки свою жену и закружил ее.
– Почему не сказала раньше?
– Не уверена была …
А у входа происходила какая-то суматоха, а потом музыка заиграла что-то иное…
И раздался голос Лаймы Вайкуле:
У тебя сегодня день рожденья,
Соберутся все твои друзья.
Я несу цветы и поздравления.
И появилась сама Лайма в легком цветастом платьице. Пританцовывая, она двинулась к Свиридовым.
Я цветных открыток не люблю.
Только правил нет без исключенья -
Я с тобою праздник разделю.
Она стала кружится вокруг танцующих Свиридовых.
Станет невозможное возможным,
Если я перешагну порог.
Потяни за ленту осторожно,
Развяжи несложный узелок.
Она разняла руки Свиридова и Тони, и стала танцевать с ним.
Поясочек теребя, поясочек теребя
Я иду к тебе, и мне немного жарко.
Я дарю тебе себя, я дарю тебе себя
И дороже ты не знал подарка.
Танцевала Лайма очень красиво, прижимаясь к Свиридову, изображая то, что она пела.
– Спасибо тебе, Лаймочка, за поздравление, – по литовски
