Уильям Тенн - Лампа для Медузы

Все это было достаточно странно — морской змей, обратившийся к нему как к сыну Данаи, которая, очевидно, была матерью Персея; его собственное имя, звучавшее почти в точности так же, как и имя убийцы Горгоны. Очевидно, столь стремительно перенестись в этот безумный мир ему помог клочок пергамента, который он нашел в квартире, и содержание написанного на нем стихотворного отрывка. То, как он очутился здесь, оказалось во многих отношениях близко к легенде — например, появление из моря…

Нет! Когда придет время суда, он будет защищать свою невиновность, заявляя, что не знал ничего о пророчестве, связанном с Персеем, и что его это вообще не интересовало. В любом другом случае его ждал один конец…

Он содрогнулся. Шест завибрировал.

— Бедный парень, ему холодно! — с сочувствием произнес девичий голос.

— Все в порядке, царь Полидект его согреет, — ответил ей мужчина.

Все захохотали. Перси еще раз дернулся на шесте.

— Я никогда не говорил, что я Персей! — в отчаянии выпалил связанный молодой человек. — Все, что я сказал вашему Диктису, — это то, что морской змей…

— Лучше заткнись, — дружески посоветовал ему человек по имени Менон. — За попытки оказать давление на суд до разбирательства тебе могут вырвать язык — независимо от того, признают тебя виновным или нет.

Перси решил помолчать.

Каждый раз, собираясь открыть рот, он тут же вспоминал местный уголовный кодекс. Он все глубже погружался в самую фантастическую передрягу, и понятия не имел, как из нее выбраться. Или, в первую очередь, как он в нее угодил.

Миссис Даннер. Он ненавидел миссис Даннер; как же он ненавидел эту старую спекулянтку и пьяницу! Если кто-то и был виноват в том, что с ним случилось, то именно она. Очевидно, она знала, что квартира представляет собой нечто вроде кабины мгновенного перемещения; когда она ввалилась к нему без стука, она ожидала, что квартира будет пуста. Если бы только он придал чуть больше значения ее пьяной болтовне!

Интересно, как давно висит у входа объявление: «Сдается трехкомнатная квартира. Очень дешево. Предоставляется немедленно»?

Сколько людей с радостью заплатили ей тридцать пять долларов «квартплаты», которой она требовала, а потом бросились домой, чтобы собрать вещи и занять квартиру? А потом, вскоре после переезда — измеряя спальню для возможной расстановки мебели, или обдумывая смелую цветовую гамму стен, или пытаясь открыть заклинившееся окно — внезапно провалились в этот мир магии и жестокости?

Как долго миссис Даннер извлекала доход из этой квартиры, сколько «квартплат» она уже получила? Этого Перси не знал, но страстно мечтал о том, как встретится с ней как-нибудь в запертой комнате. Забыв на мгновение о туго связанных руках и ногах, он с удовольствием представил себе восхитительную податливость ее горла под его пальцами.

Однако дело не могло быть только в ней. Она не разбиралась ни в одной области знаний, за исключением последних цен на виски, чтобы создать столь искусную хронологическую ловушку, которая была в квартире. Тогда кто же? Или что? И, самое главное, зачем?

Подошел Диктис, окруженный своими сподвижниками в набедренных повязках.

— Неудачный день, — сказал он жителям города. — Не поймали ни одного чудовища. Только этого поддельного героя.

— Все в порядке, Диктис, — заверил его человек, который только что обещал, что царь согреет пленника. — Так или иначе, он — хорошее оправдание для нашей вечеринки.

— Это верно, — добавил кто-то. — По крайней мере, вечер не пропадет впустую.

— Знаю, знаю, — мрачно заметил Диктис. — Но я хотел добыть образец для зверинца. Казнь — это вовсе не то же самое.

В то время как большинство окружающих аплодировали весьма похвальному проявлению столь рационального подхода, Перси увидел человека в широкой белой накидке, который протолкался сквозь толпу и взглянул на него более пристально и с бóльшим любопытством, чем все прочие. Когда складка одеяния на мгновение приоткрыла его лицо, Перси заметил, что у незнакомца странная, с шафрановым оттенком, кожа.

— Почему ты решил, что это чудовище? — спросил человек Диктиса, тщательно поправляя складку, прикрывающую лицо.

— Сундук, в котором он появился из моря, выглядел как его часть. Он был круглый, белый, и из него торчали разные металлические штуки. Я никогда не видел ничего подобного — а я дважды был на материке.

— Где этот сундук?

Великан ткнул назад через плечо большим пальцем размером с небольшой банан.

— Мы его оставили на берегу вместе со всем прочим, что в нем было. Об этих странных вещах никогда заранее не скажешь, оживут они или взорвутся… Послушай! Кто ты такой?

Человек в белом опустил руку на уровень пояса, провел ею поперек живота и, на глазах свирепо нависшего над ним Диктиса, исчез.

Толпа зашумела.

— Кто это был?

— Куда он, чтоб мне провалиться, делся, Эвнапий?

— Не знаю, но могу одно сказать — это не совсем человек.

— Мама, я хочу домой!

— Тс-с, Леонтий. Сегодня, может быть, сварят преступника. Ты ведь не хочешь это пропустить, правда?

— Кто он, по-твоему, Диктис?

Их предводитель поскреб нечесаную голову.

— Ну что ж, он не тот, за кого я его сперва принял, не обычный странник, проходивший мимо. Я хотел схватить его и поместить под стражу. Если бы он был странником или бродячим торговцем, и забыл отметиться у начальника дворцовой стражи, он подлежал бы наказанию для чужеземцев.

— Ты имеешь в виду, что у него конфисковали бы весь товар и сожгли бы его правую руку у него на глазах?

— Примерно так, на усмотрение начальника стражи. Но я думаю, что он либо чародей, либо одно из главных чудовищ. Собственно, если бы не цвет его кожи, я бы назвал его человекоподобным чудовищем. Какого он цвета? Золотого?

Агесилай кивнул.

— Да, золотого. На материке их называют олимпийцами. Их считают не слишком плохими. Как говорят жители материка, они много раз помогали людям.

— Они помогают людям, потому что это им выгодно, — прорычал Диктис. — Нет, я не имею ничего против них, — поспешно объяснил он Агесилаю. — Но у них свои интересы, и людям следует держаться от них подальше, если они не хотят серьезных неприятностей.

По тому, как поспешно Диктис добавил последнее замечание, Перси понял, что тот испытывает определенный страх перед теми, кого он назвал «главными чудовищами». Очевидно, обычные чудовища представляли собой нечто иное, поскольку Диктис за ними охотился, а царь содержал их в некоем подобии зоопарка. Но почему золотокожий чужестранец проявил такой интерес к Перси? Имел ли он какое-то отношение к тому, как Перси здесь оказался?

Он уже давно перестал ощущать свои запястья и лодыжки, и размышлял о том, не собираются ли они подвесить его на городской площади в качестве постоянного украшения, когда послышался мелодичный звон металлических доспехов и неровный топот ног.