Клиффорд Саймак - Друг в доме

Мозе развел в горне огонь, подбросил угля и принялся раздувать огонь мехами, а существо неотрывно следило за его действиями. Но когда он взял прут, собираясь сунуть его в огонь, существо стало между ним и горном и не подпустило к огню. Тогда Мозе понял, что ему нельзя было или не полагалось - нагревать прут перед тем, как распрямить его, и он, не задумываясь, принял это как должное. Ведь существо наверняка лучше знает, как это следует делать, сказал он себе.

И, обойдясь без огня, он отнес холодный прут на наковальню и начал выпрямлять его ударами молота, а существо в это время пыталось показать ему, какую нужно придать пруту форму. Эта работа заняла довольно много времени, но в результате прут был распрямлен именно так, как того желало существо.

Мозе казалось, что им придется здорово повозиться, пока они вставят прут обратно, но он мгновенно скользнул на место. Потом они вытащили другой прут, и теперь дело пошло быстрее, потому что у Мозе уже появилась сноровка.

Потребовалось полных четыре дня, чтобы распрямить молотом прутья клетки, и все это время трава оставалась некошеной.

Однако Мозе нисколько не тревожился. У него теперь было с кем поговорить, и его дом покинуло одиночество.

Когда они вставили прутья на место, существо проскользнуло в клетку и занялось какой-то диковинной штукой, прикрепленной к потолку, которая своим видом напоминала корзинку. Наблюдая за ним, Мозе решил, что корзинка была чем-то вроде панели управления.

Существо явно расстроилось. Разыскивая что-то, оно обошло весь гараж, но, как видно, его поиски не увенчались успехом. Оно вернулось к Мозе, и в его жестах опять были отчаяние и мольба. Мозе показал ему железо и сталь; порывшись в картонке, где он держал гвозди, зажимы, втулки и прочий хлам, он извлек из нее кусочки латуни, меди и даже алюминия, но существу нужно было не это.

И Мозе обрадовался - ему было немного стыдно за это чувство, но тем не менее он обрадовался. Потому что ему было ясно, что, когда клетка будет исправлена, существо покинет его. По своей натуре он просто не мог помешать существу чинить клетку или отказать ему в помощи.

Но сейчас, когда оказалось, что, видимо, починить клетку невозможно, он почувствовал, что очень этому рад.

Теперь существу придется остаться с ним, и ему будет с кем разговаривать, а в его доме больше не станет так одиноко. Как было бы чудесно, подумал он, снова иметь кого-то рядом. А это существо было почти таким же хорошим товарищем, как Тоусер.

На следующее утро, когда Мозе готовил завтрак, он потянулся на верхнюю полку буфета за овсянкой, задел руной коробку из-под сигар, и она полетела на пол. Коробка упала набок, крышка раскрылась, и доллары раскатились по всей кухне.

Уголком глаза Мозе заметил, как существо кинулось за одним из них в погоню. Схватив монету и не выпуская ее, оно повернулось к Мозе, и из клубка червей на его макушке послышалось какое-то дребезжание.

Оно нагнулось, сгребло еще несколько монет и, прижав их к себе, исполнило нечто вроде джиги, и сердце Мозе упало, когда до него вдруг дошло, что существо настойчиво искало именно серебро.

И Мозе опустился на четвереньки и помог существу собрать остальные доллары. Они сложили их обратно в коробку из-под сигар, и Мозе, взяв коробку, отдал ее существу.

Оно приняло коробку, высыпало из нее доллары на стол и разложило их аккуратно столбиками;

Мозе видел, что оно было глубоко разочаровано.

Существо явно давало понять, что ему нужны еще монеты. Вот столько столбиков, показало оно, и каждый столбик должен быть вот такой высоты.

Мозе словно громом сразило. Он подумал о тех остальных долларах, которыми был набит железный котелок, спрятанный под полом в гостиной,это единственное, что у него оставалось, если не считать существа. И если он отдаст доллары, существо получит возможность починить клетку и тоже покинет его.

- Уж это я никак не могу для тебя сделать,- сказал старый Мозе.- Я ведь сделал все, что только может ожидать одно живое существо от другого, кем бы оно ни было. Я нашел тебя в лесу, согрел тебя и дал тебе кров. Я старался помочь тебе, а когда у меня с этим ничего не получилось, я по крайней мере защитил тебя от всех этих людей, и я не вырвал тебя, когда ты вновь начал расти. Неужели ты ждешь, что я буду делать тебе добро вечно?

Но это ни к чему не привело.

Мозе встал из-за стола и пошел в гостиную, а существо двинулось следом за ним. Мозе поднял доски, вытащил котелок, и существо, увидев его содержимое, обрадовалось.

Они отнесли монеты в гараж, и Мозе, раздув в горне огонь, поставил на него котелок и начал плавить эти с таким трудом накопленные деньги.

Временами ему казалось, что он не в состоянии довести эту работу до конца, но он все-таки справился с ней.

Существо вынуло из клетки корзинку, поставило ее рядом с горном, зачерпнуло железным ковшиком расплавленное серебро и стало лить его в ячейки корзинки, осторожно придавая серебру молотком нужную форму.

На это ушло много времени, потому что работа требовала большой точности, но в конце концов все было сделано, а серебра почти не осталось. Существо внесло корзинку в клетку и укрепило ее на место.

Уже вечерело, и Мозе пришлось уйти, чтобы заняться кое-какими хозяйственными делами. Он был почти уверен, что существо вытащит из гаража клетку и что, когда он вернется домой, он его уже там не застанет. И Мозе старался разжечь в себе чувство обиды за его эгоизм ведь существо только брало, не думая ничем отплатить ему и, насколько он мог судить, даже не пытаясь поблагодарить его. Но, несмотря на все свои усилия, он так и не обиделся.

Выйдя из сарая с двумя ведрами молока, он увидел, что существо ждет его. Оно последовало за ним в дом и все время держалось поблизости, и Мозе пытался беседовать с ним. Но душа его не лежала к разговору. Он ни на минуту не мог забыть, что существо уйдет от него, и радость общения с ним была отравлена ужасом перед грядущим одиночеством.

В эту ночь, когда он лежал в постели, на него нахлынули удивительные мысли: он представил себе другое одиночество, еще более страшное, чем то, которое он когда-либо знавал на этой заброшенной ферме: ужасное, беспощадное одиночество межзвездных пустынь, мятущееся одиночество того, кто ищет во вселенной какое-то место или живое существо, и хотя их туманные образы лишь едва вырисовываются в сознании, он обязательно найдет то, к чему стремится, и это самое важное.

Никогда ему не приходили в голову такие странные мысли, и внезапно он понял, что это вовсе не его мысли, а того, другого, что был с ним рядом в комнате.

Напрягая всю свою волю, он попытался встать, но не смог. На мгновение он приподнял голову, но тут же уронил ее обратно на подушку и крепко заснул.