Виктор Колупаев - Поющий лес

— У нас скоро будет праздник Лета, — сказала Арика. — Мы уже купили лицензии на несколько шуток и острот. А теперь у меня есть две такие песни! Ах, если бы мне удалось продать свои патенты! Какой бы был праздник!

— Я постараюсь тебе помочь, — ответил Игорь.

Он вдруг задумался. Почему Арика не слышит Поющего Леса? Ведь не глухая же она! У нее такой музыкальный слух и голос, что, слушая ее, можно забыть все на свете. Тогда почему она не слышит Поющего Леса?

— Я помогу тебе, — машинально проговорил он.

— Что ты! Ты и так сделал для меня очень много. Я буду петь твои песни целый день. Такое не у всех бывает на праздниках.

— Праздник без песен. Как вы могли дойти до этого?

— Но ведь так было всегда. А у вас разве не выдаются патенты на изобретения?

— Выдаются.

— Ну вот видишь, — Арика торжествующе посмотрела на него. — Везде так!

— Правда, у нас выдаются патенты только в науке и технике.

— Что ты говоришь? — Арика с изумлением посмотрела на него. — Как мне вас жаль! Как вы могли дойти до этого? — Она посмотрела ему прямо в глаза. — Игорь, скажи, что ты пошутил.

— Я сказал правду.

— Но для чего? Для чего?

— Чтобы был стимул для развития науки и техники.

— Невероятно. А разве без этого развитие науки и техники у вас остановилось бы?

— Если не будет стимула, кто же захочет что-нибудь изобретать?

— А разве вы не можете изобретать просто так, потому что это интересно, приятно, потому что не изобретать нельзя?

Арика смотрела на него. Струйки воды катились по лбу, носу, щекам, становились мутными и стекали по подбородку.

— Игорь, скажи мне правду. Откуда ты появился здесь?

— Я тебе говорил. С Земли.

— Это там? — Арика подняла палец вверх.

Капитан «Громовержца» кивнул головой.

Гроза прошла. Последние крупные тяжелые капли летнего дождя. Над Поющим Лесом небо освободилось от туч. Блестящая коричневая лента пластикового шоссе кое-где еще вспыхивала, вспучивалась небольшими водяными пузырями. За шоссе начиналось поле, покрытое высокой густой травой и усыпанное цветами. Цветы тихонечко вызванивали какую-то незамысловатую мелодию. Вдали, у горизонта, виднелись остроконечные пирамиды зданий. Это и была Асха, столица Карамбунии.

— Пошли, — Арика вскочила и потянула Игоря за руку. — И возьми свою рубашку.

— В таком виде?

— Здесь недалеко есть озеро.

Игорь встал, и они вышли на шоссе. Метров через двести Арика свернула в сторону, и Игорь увидел озеро. Они разделись, развесили на кустах свою мокрую одежду и бросились в прохладную воду, а потом упали на траву, блаженно подставив солнцу свои загорелые спины.

— А теперь расскажи мне о Земле, — попросила Арика.

— На моей родине каждый может говорить, что захочет, петь, что ему нравится, рисовать все, что ему вздумается, танцевать, играть в театре и смеяться. — И Игорь рассказал ей о Земле.

Арика слушала все это с волнением и недоверием. Она сидела перед ним на коленях, то машинально откидывая волосы со лба, то срывая травинки, то прижимая маленькие кулачки к груди и покусывая губы.

— Это сказка? — простодушно спросила она, когда Игорь кончил рассказывать.

— Это правда.

— Я не могу в это поверить. Даже представить себе это не могу.

Пасик сидел с отвисшей челюстью, недоверчиво поглядывая на капитана «Громовержца».

— Послушай, Арика, — сказал Игорь. — А разве вы не можете сочинять музыку и писать картины просто так, потому что это интересно, приятно, потому что не сочинять нельзя? Я сказал почти твоими словами.

— Ах, Игорь, но ведь существует же система патентов. И если я сразу же не возьму патент, то это сделает кто-нибудь другой. А какая мне от этого польза?

— Ты можешь умереть с голоду, если у тебя не будет патентов и буреней?

— Нет, Игорь. И пища, и одежда, и квартиры у нас бесплатные. Деньги нужны только, чтобы купить песенку, смешную фразу, движение в танце.

— Прекрасно. Значит оттого, что ты не возьмешь патент, пользы тебе мало. Но ведь и сейчас ты не можешь ни петь, ни рисовать, ни говорить смешные остроты. Да и что значат твои шесть патентов по сравнению с миллиардами уже имеющихся? Как это у вас началось?

— Наверное, когда-то, давным-давно, никто не хотел сочинять музыку, рисовать, смеяться, и вот, чтобы стимулировать искусство, ввели эту систему.

— Ага! Ты уже не говоришь, что это было всегда.

— Я не знаю, — сказала Арика растерянно.

— А если было не так? Если кому-то просто захотелось все прибрать к своим рукам? Ведь вы совсем не поете. Вас или обманывают, или вы сами бессознательно делаете это.

Арика молчала.

— Мне обидно за вас, за то, что вы никогда не слышали музыку Поющего Леса, годами не слышите шуток, рисуете уродливых зеленых коров с пятью ногами, боитесь произнести лишнее слово и платите штрафы металлическим паукам, которых сами когда-то и изобрели. Мне жаль тебя, Арика.

— Не жалей, — сказала девушка тихим голосом. Что-то в ней изменилось, сломалось. В ней уже не чувствовалось уверенности и гордости за себя. — Не жалей, Игорь. Все всегда было так.

— Ложь это! — вскричал Игорь. — Все всегда было по-разному! Прости, я сорвался, — он дотронулся до ее плеча пальцами. Она вздрогнула и сказала:

— Уходи к своим… уходи.

— Я скоро уйду.

Она оттолкнула его, скорчилась в комочек и заплакала совсем по-детски, всхлипывая и размазывая слезы ладонью. Потом повернулась к нему, опершись на вздрагивающую руку, и крикнула срывающимся голосом, в котором совсем не чувствовалось убежденности, а были только жалость к себе и страстное желание, чтобы ее разубедили:

— Не верю, не верю! И Лес не может быть Поющим! Лес всегда молчит!

Пасик открыл было рот, но не сказал своего обычного: «Никто не поверит, что Лес может петь».

— Ты злой, Игорь, — совсем тихо сказала Арика. — Ты хороший, но злой. Ты рассказываешь сказки, слушая которые человек делается счастливым. А потом сказка кончается, человек оглядывается, и ему совсем не хочется жить. Потому что вокруг все по-другому, все страшно, все вечно. А хуже всего твоя сказка про Поющий Лес. Бог с ней, с Землей. Она далеко. И я никогда не узнаю, так ли на ней, как ты рассказывал. Но ведь Лес-то рядом. И я знаю, что он всегда молчит. Всегда молчит, молчит, молчит. Это жестоко. Я теперь никогда не войду в Лес. Мне не вынести этого… Спасибо тебе за песни.

Она медленно встала, стройная, смуглая и изящная, осторожно сняла с куста свое яркое красное платье, надела его и резко тряхнула копной пепельных волос.

Игорь сидел, обхватив колени руками, положив на них подбородок, и улыбался. Весело улыбался!