Уильям Гроув - Ангелочек Джона Гранта

- О'кей, все выходят из лифта. Все заходят в квартиру.

Грант положил шляпу и пакет из винной лавки на маленький столик. Джеки направилась в гостиную. Он пошел за ней и обнял ее сзади, попытался повернуть лицом к себе. Но Джеки вырвалась.

- Погоди минутку, подожди. Ты даже не снял пальто. Я должна поговорить с тобой.

- Какие еще разговоры, - промычал Грант, целуя ей шею и плечи и пытаясь найти застежку молнии.

- Прекрати, ты меня с ума сводишь, - сказала она. - Послушай, я должна поговорить с тобой. То, что мы с тобой затеяли, очень серьезно. У меня были две подруги, которые тоже попали в такое положение, и это сломало им жизнь. Ида...

- Да ладно, дорогая, - выговорил Грант, пытаясь покрепче ухватить ее за запястья. - Чего там...

- Но, дай я расскажу тебе про Иду Гласс! Она все никак не могла решить, хорошо это или плохо. Так и не решила. Поэтому у нее был нервный срыв, полное нервное потрясение!

- Вот видишь? - сказал Грант, снова пытаясь нащупать молнию. - Вот к чему может привести неудовлетворенность.

- А как насчет Бернис? - воскликнула она. - Бернис решилась. Она втрескалась в этого парня по уши. Потом она сбежала с ним, оставила детей и все остальное. А потом этот мужчина бросил ее. Бедняжка Бернис. Сейчас она замужем в шестой раз.

Грант начисто забыл о том, что существует такая штука, как молния.

- А кто ведет разговор о таких вещах? - спросил он. - Кто говорит о замужестве.

- Я, я об этом говорю, - сказала она рассеянно. - Я имею в виду... Послушай, я никогда не думала, что сексуальна. Но вчера вечером ты заставил меня почувствовать себя такой сексуальной. Стоило только увидеть тебя. Я воспылала к тебе страстью, настоящей страстью. О, я хотела бы слиться с тобой. Но и только. Я имею в виду, почему мы не можем себе этого позволить без того, чтобы это мешало моей жизни? Ну, почему? Поэтому я хочу знать, чего ты ждешь? Я имею в виду, к примеру, у тебя вполне счастливая семейная жизнь или как?

- О, совершенно замечательная, - ответил Грант. Он схватил ее в объятия, и они вместе повалились на диван. - Это все, чего я жду. Вот этого.

- О, это мне нравится, - прошептала она ему в ухо. - Очень нравится.

* * *

В четыре часа за окном начало смеркаться. Грант подумал, что она спит, и попытался встать. Она протянула к нему руку и открыла глаза.

- Ты меня оставляешь? Куда ты идешь?

- Сделать коктейль. Тебе смешать?

- Ага. Слушай, я голодна. Сделай мне сандвич. В холодильнике индейка и русская приправа [Русская приправа - майонез с соусом "чили" и пикулями или сладким перцем (прим. переводчика)]. Побольше приправы.

Гранту показалось, что в квартире холодно, и по пути в гостиную он включил обогреватель. Он остановился у окна - чуть поодаль, чтобы его не было видно из дома напротив, и задумался. Это был самый странный день в его жизни. Жуткое похмелье утром. Ощущение, что он все потерял. Потом разговор с этой очаровательной девушкой. Настоящий ангелочек.

Он вновь повторил в уме эту фразу, и выбор слов его озадачил. Так он мог отозваться разве что о маленькой девочке, а девушка в баре вовсе не была такой уж молоденькой. В конце концов, она напилась в Чикаго, тратила...

- Растратила все золото, которое они мне дали, сказала она. Именно так, она говорила золото!

- Но в Чикаго нельзя тратить золото! - произнес Грант вслух.

- Ты так думаешь? - раздался голос из спальни. - Милый, возьми меня с собой в Чикаго, и я тебе покажу. А сейчас как насчет сандвича? И положи побольше приправы.

Грант спросил:

- Пикулей тоже побольше?

- Нет, милый, вообще без пикулей.

"Конечно, - подумал Грант, открывая холодильник, - "золото" на молодежном жаргоне должно означать деньги, как у нашего поколения "капуста". Наверняка. И все-таки она была чистый ангелочек".

Снова его мысли споткнулись на том же слове. "О, прекрати это, - сказал он себе, - или у тебя снова начнутся слуховые галлюцинации..." Но, может быть, их не было. Может быть, она действительно благословила его?

Грант сел на кухонную табуретку и уставился на русскую приправу.

Она внезапно возникла в баре. Ее волосы блестели, по-настоящему сверкали.

- Это время того места, откуда я прибыла.

Что же это за место?

- Нет, я имею в виду, что летаю сама...

Без самолета?

- Я должна доказать, что достойна, - так она еще сказала. Когда она бывала в Нью-Йорке, то находила кого-нибудь в отчаянном положении, и покупала ему выпивку. Психологически я был в самом отчаянном положении, подумал Грант, и она купила мне выпивку. Потом исчезла. Испарилась. А он пошел дальше от центра города, к реке.

Что она говорила о медитации? Что-то вроде того, что святые места можно отыскать поближе к природе. То место у реки было святыней его юности. Что она еще добавила?

- Это жизненный опыт, который будет очень полезным для вас.

"Но почему я? - подумал Грант. - Я не достойнее, и уж конечно не лучше любого другого".

Он принес в спальню сандвич, и Джеки поднялась и села на кровати, скрестив ноги по-турецки. Она внимательно посмотрела на него.

- У тебя странное выражение лица, - сказала Джеки, впиваясь в сандвич. Что с тобой случилось?

- Я не знаю, - ответил Джон Грант.

После нескольких дней раздумий он решил, что, случайно или по какому-то предначертанию, встретился и разговаривал с ангелом. Он знал, что не мог бы этого доказать. Доказать того, что ангелы существуют. Но логически он не мог бы доказать и того, что они не существуют. Поэтому он предпочел верить, что разговаривал с маленьким ангелом. Тот факт, что он встретил ее в баре, объяснялся очень просто...

Она была падшим ангелом, но падшим не слишком низко. Естественно, она должна заглядывать в бары, чтобы доказать, что была достойной, что могла противостоять соблазну. И при этом она вела себя как истинная леди: два коктейля и не больше.

Самым трудным вопросом на который Гранту необходимо было себе ответить, касался его собственной роли. Почему она выбрала именно его? И ответ приходил самый простой.

Ангелы, совсем похожие на людей, посещают нас каждый день. Мы видим их тогда, когда готовы к этому или когда в этом возникает потребность. Но они всегда среди нас.

Какое-то время после этого Грант пытался найти ее. Он заходил в тот самый бар, но она в нем не появлялась. Однажды он три квартала шел за блондинкой по авеню Мэдисон, до того, как она остановилась у витрины магазина Аберкромби, и он увидел, что она была далеко не ангелом. Не раз он отправлялся и в Бауэри.

- Сюда иногда заходит моя приятельница, - обычно говорил он. - Невысокая девушка. Блондинка. Одета в черное пальто. Не приходилось ее встречать?

Бездомные бродяги относились к нему по-доброму, потому что он не скупился. Они брали его доллары и говорили, что обязательно запомнят и дадут знать, если встретят ее.