Елена Зинченко - Заметки нанохорролога

Никто и не собирался возражать Фёдору: как ни крути, а он был прав. Учёным, озабоченным судьбами человечества и круглосуточно кроптящим над своими открытиями я бы, лично, вообще запретил вступать в брак. Фёдору ещё повезло — худенькая, тихая, такая же, как супруг, рыжеволосая Тина, видимо, знала секрет семейного благополучия. За три года их совместной жизни, судя по уровню допамина, зашкаливавшего в их крови (который Фёдор с явным удовольствием показушно измерял на нашем лабораторном нанодетекторе гормонов), в их семье было всё в порядке. А сейчас, к тому же, Тина ждала ребёнка. Так что пусть топает домой. Тем более что нам было что обсудить с Петром.

Как только за пределами лаборатории скрылся и Фёдор, в воздухе повисло напряжённое молчание. И причиной этого напряжения было не только несогласие Петра с моей концепцией «мудрой воды», несущей «доброе, вечное».

«Похоже, сейчас подтвердятся мои самые худшие предположения… Неужели он обо всём догадался и намерен «сдать меня» «НАНО»? Ну что ж — станет явью самый страшный кошмар нанохорролога — мои собственные теории и открытия превратятся в смертельный капкан для меня самого. Ну чем не класснючая иллюстрация квинтэссенции моей профессии?» — застучало у меня в висках.

Первым не выдержал, прервав молчание, Пётр:

— Ну что, так и будем «в молчанку» играть? Неужели ты считал себя непревзойдённым гением и думал что я, сирый и убогий так ни о чём и не догадаюсь? Да-а-а, Алекс, так-то ты ценишь своих коллег. Мало того, что я должен, «купившись» на твои догмы по совершенствованию рода человеческого, отдавать заказчику предмет заказа, не предоставив ему полную информацию о свойствах оного, так ещё и в итоге, оказывается, что заказчик оплатил совершенно не нужный ему предмет заказа, а точнее, его основную часть!

Я молчал. Обвинения, звучащие в мой адрес были небеспочвенны. Не то чтобы я хотел выяснить степень осведомлённости Петра, я просто не мог найти слов в своё оправдание. Вернее, я не мог найти таких слов, чтобы их понял Пётр.

— Я бы понял тебя, если бы ты рисковал только своей «шкурой», — продолжал он, «заводясь» ещё больше от моего молчания. — Но ты же подставляешь под удар всех нас! И Зою в том числе — если не ошибаюсь, её судьба тебе не совсем безразлична? Ну что ты молчишь?! Или ты хочешь, чтобы я тебе то, о чём мы оба прекрасно знаем, объяснял на пальцах? Или ты думал, что мы тупо пойдём «на закланье» в одной связке с тобой?

С этими словами он, сняв с руки и сопроводив многозначительным взглядом свой браслет-кватебиофон из тончайшей нанополимерной пластмассы — последнее достижение нанофотоники, в котором в желобках нанометровых размеров пульсировала настоящая квантовая колония наночипов и нанороботов, швырнул его передо мной на стол. В сущности, ничем особым не примечательная вещица повседневного обихода. Такое устройство для сеансов телепортации друг с другом было в наличии у каждого — в виде браслета ли, кольца ли, часов или много чего ещё другого — кому что больше нравится. Устройство, в котором, наконец, нашли примирение отвоёвывающие друг у друга пальму первенства квантовые технологии, преобразовавшие до неузнаваемости мобильную связь, сделав телепортацию реальностью и биотехнологии, которые, в результате использования особым образом «запрограммированных» молекул, сделали возможным создание йоттабайтных биофлешек, имеющих элементы памяти, основанные на ДНК. Последние позволяли вместить резервные копии себя любимых для клонирования себя же в крайних случаях. А тело человека уже давно использовали как универсальную передающую среду. Но для меня этот жест Петра означал, что мои предположения верны: он сложил весь пазл, вернее, если говорить современным языком — мозаика Перроуза замкнулась! Он обо всём, действительно, догадался! Глядя на Петра, который готов был разразиться громом ли, молнией ли, а может, и тем и другим сразу, было понятно, что «обратить его в свою веру» вряд ли удастся. Пришлось «бить ниже пояса»:

— Друг мой, ты забыл, что мы с тобой и так в одной связке, в которой не завязаны Фёдор и Зоя. Ведь они посвящены только в ту часть эксперимента, которая связана с водой. О том, что мы с тобой по секретному поручению корпорации «НАНО» должны были (и что, кстати, у нас очень удачно получилось) «скрестить» кватебиофон с парапсихологией и превратить его в усилитель передачи и внушения целевых мыслей-заданий на расстоянии они ни сном, ни духом не ведают. Это — во-первых. Во-вторых, я думаю, что ты не столько расстроен из-за того, что я смог убедить корпорацию «НАНО» и почти убедил тебя в том, что такая настройка кватебиофонов населения с помощью сигналов, передаваемых с квантовых нанобиокомпьютеров возможна только при их взаимодействии со специально «обученной» нами водой, сколько из-за того, что эта идея пришла не к тебе в голову! Думаю, даже в том случае, если бы тебе было известно об этом с самого начала, ты бы всё равно не воспротивился! Естественно — как же ты мог воспротивиться: ведь дополнительная программа по «мудрой воде» сулила нам сказочные гонорары (которые, кстати, через неделю будут лежать на наших счетах), а корпорации упрощало задачу — ведь в рамках государственной программы водоснабжения можно получить и дополнительное финансирование, и, если потребуется, индульгенцию на какие-то форс-мажоры!

Моя речь произвела на Петра действие, прямо противоположное ожидаемому. Он чуть не подпрыгнул, услышав мои возражения. Хорошо, что нас окружал нанопластик, на котором можно было вымещать хоть все негативные человеческие эмоции одновременно. Однако, антикварный графин я, всё же, от греха подальше, переставил на стеллаж. Петр, глядя на мой заботливый жест, сорвался на крик:

— Так вот какого ты обо мне мнения! Если хочешь знать, я догадался о твоей «афере» практически с самого начала программы! И — можешь удивляться, но мне понравилась мысль заставить корпорацию, а с ним и наше доблестное государство раскошелиться, но — исключительно с целью превратить воду в лекарство для каждого из нас! Поэтому я так долго молчал. И это, согласись, благородно! Ведь если бы «НАНО» пронюхало, что выполнить их задачу выборочного программирования мозгов тех, кто им нужен, возможно и без взаимодействия с водой, «водная» программа отодвигалась бы и дальше. Ведь гораздо выгоднее поддерживать фармацевтических монстров — монополистов «лекарственного» бизнеса, получая от них периодические вливания в экономику и политику, чем создать панацею от всех бед, которая будет доступна каждому, утолившему свою жажду обычной водой из водопровода! Да, тебе удалось ввести в заблуждение экспертов корпорации «НАНО», построив лжемодель сценария объективной квантовой редукции в микроструктурах клетки и макромолекулы воды. Для этого не нужен был громоздкий эксперимент космического масштаба — именно потому, что наша (я подчёркиваю наша, а не твоя!)смелая теория была одновременно и парадоксальна, и логична, мы сумели подтвердить свои гипотезы научными выкладками. Если даже они поверили в цепочку взаимодействий нанобиокомпьютер — кватебиофон — вода — человек, то, разумеется, пока тебе опасаться нечего. Но я не собираюсь мириться с тем, что по твоей милости будет вытворять с нами твоя «мудрая вода», пичкая наши мозги квинтэссенцией философии выживших из ума подвижников мысли, будь они трижды Сократами! И я этого так не оставлю. Даю тебе на раздумье три дня — и я докажу тебе, что моя алчность — это лишь плод твоей воспалённой хоррологической фантазии. Ровно через три дня, если ты не одумаешься, я рассекречу твои нанонаполеоновские планы перед корпорацией! И поверь — я смогу обосновать свои слова о-о-очень весомыми научными аргументами, а уж тогда… вобщем — тогда я тебе не позавидую!