Уильям Тенн - Загадка Приипири

Пунелло не слышал. Он стоял перед доской, внимательно изучая тщательно вырезанные фигурки и время от времени принимаясь жестикулировать затянутой в металл рукой.

Хартвик пожал плечами и направился в туннель, по которому был проложен кабель. Через каждые десять шагов он наклонялся и делал отметку на полу.

— Если у меня хватит кислорода, я добьюсь своего, — пробормотал проводник. — Больше никаких хождений по кругу...

Пройдя сотню футов, Хартвик сдался и побрел наугад: меловые отметки виднелись на полу в каждом туннеле...

Вновь очутившись в сферической комнате, он направился прямо к жестикулирующей фигуре Пунелло. Проводник застыл, увидев искаженное лицо археолога, который то визжал на четырех красных идолов, то в ярости взывал к божеству, парящему в своем жутком пурпурном обличье. Только теперь он понял, что за невнятное бормотание раздавалось в его наушниках последние пятнадцать минут. А он просто не обращал на него внимания, считая, что Пунелло разговаривает сам с собой, пытаясь проникнуть в тайну сэа.

Археолог свихнулся — его свела с ума неразрешимая загадка сэа.

Хартвик яростно сжал кулак, затем вздохнул и беспомощно разжал руку. Некого было ударить, нечего сжать, нечего...

Он рухнул навзничь и распростерся на полу. Приипири немедленно оставил безумца и заколыхался над проводником.

— Что ты такое? — вопрошал человек, ощущая первые признаки опасного снижения количества кислорода в дыхательной установке. — Чего ты хочешь? Зачем ты уничтожаешь нас — ведь мы не сделали тебе ничего плохого? Ты не из тех богов, которые наказывают за осквернение храма!

Словно в ответ божество прошло через все изменения пола и вновь приняло обличье мужчины. Хартвик наблюдал за действиями загадочного недруга, осыпая его ругательствами.

Его разум пасовал перед непреодолимой бездной тайны. Он попытался взять себя в руки, взглянуть на происходящее с точки зрения здравого смысла. Луцман стрелял в божество... Возможно...

Уровень кислорода стал угрожающе низким.

Он стрелял в него несколько раз. Никакого результата. Оружие не могло принести пользу — Луцману не следовало даже пытаться. Останься он в живых... Кто знает, быть может, применив свои знания в области психологии ракообразных, он все же сумел бы узнать, каковы желания божества.

Точка зрения!.. Мозг, затуманенный ядом, проникавшим теперь в легкие вместо воздуха, отчаянно метался. Какова... Какова может быть точка зрения высокоинтеллектуального ракообразного? Причем не настоящего ракообразного — биология марсиан отличалась таким своеобразием, что здесь даже сама наука о ней получила иное название — биоареология... Луцман... Вот Луцман мог бы...

Хартвик отчаянно боролся с постепенно окутывавшей мозг тьмой. Такая мука дышать... думать... ракообразное... это было оно... достаточно было найти нечто особенное, свойственное только этим таинственным ракообразным...

Приипири вновь откликнулся на его мысли — сначала он принял обличье рыбы, мамонта, потом марсианского полярного жука и наконец вновь стал самим собой.

Сознание Хартвика, его жизнь уходили слишком быстро, чтобы он мог удержать их. Быстрее...

Колыхавшееся под потолком божество со сдержанным наслаждением наблюдало медленное угасание своего последнего почитателя — что, впрочем, означало и его собственное угасание. Восторженно извиваясь, он парил над двумя умирающими безумцами в храме теперь уже мертвой развращенной расы — движения становились все более быстрыми, почти экстатичными. Как сладостно вновь получить свидетельство безрассудного поклонения!

Ибо разве не был Приипири славнейшим и хитроумнейшим богом загадок?