Александр Шохов - Четырнадцать дней октября

- Пойду возьму большой котел, Сварю похлебку в нем, Веревку я возьму потом, И ночь наступит днем. И если кто придет ко мне За чашей и вином, Его я брошу в темноте, И буду петь о том.

Прозрачный лифт опускался, пока глаза головы не уравнялись с нашими глазами. Подставка из белого хрусталя находилась в открытом со всех сторон кубе, висящем в воздухе без малейшего намека на опору или подвес. - Приветствую тебя, досточтимый Бран, царь Аннона и окружающих его земель, - сказал дон Хосе. - Мы пришли, чтобы воздать тебе дань уважения. - Я слышал, зачем вы пришли. За чашей. - Это правда, - сказал дон Хосе.- Но мы должны ее унести из Аннона. Ты знаешь, что это вопрос сохранения равновесия Вселенной. - Открою тебе маленький секрет, Мелхиседек. Я решил не отдавать тебе чаши, хоть ты и Хранитель. Ты потерял ее пару столетий назад, и больше никогда не увидишь, как играет свет в гранях этого удивительного кристалла. - Каждый из нас делает то, что должен делать, - сказал дон Хосе. - Постойте, постойте, - вмешался Нимрод. - Никто не может нарушать равновесие. Это преступление, которое ведет Вселенную к новой серии катастроф. Необходимо найти выход. Мы можем обменять чашу на браслет. Этот предмет также изначален, и также будет хорошим украшением твоей коллекции, о великий Бран. - Браслет? - Джерем, покажи. Я поднял руку вверх, и браслет засверкал в лучах светильников. - Это хорошая вещь, - сказал Бран.- Вы действительно готовы отдать браслет мне? - В обмен на чашу, - осторожно сказал Нимрод. - Я подумаю. А пока примите мое гостеприимство. Вам отведут индивидуальные апартаменты на втором этаже дворца. Извините, меня ждут важные дела Аннона. Куб плавно взлетел вверх и скрылся в сгущающейся у вершины свода темноте. - Он хочет убить нас, и завладеть всеми изначальными вещами, - сказал шепотом Пит. - Не советую есть в этом дворце, - сказал дон Хосе. - И при любом изменении воздуха выбегайте из помещения прочь, стараясь не дышать. Бран иногда использует воздушные яды. - У него самая большая коллекция изначальных вещей, какую я видел, - тихо прошептал Нимрод. - Я несколько раз доставлял ему грузы. Все они содержали изначальные предметы. И он действительно не хочет отдавать чашу. Слуги Брана - почти бесплотные сущности - чинно ждали в стороне, пока мы кончим совещаться. Мы, повинуясь их бесплотным жестам, поднялись на второй этаж дворца, и нас отвели в комнаты. В моей было множество безделушек, на которые я почти не обратил внимания. В первую очередь я попытался выйти из своей комнаты, но обнаружил, что замок может быть открыт только снаружи. Я, как и все мои друзья, оказался в заточении. У меня, правда, был пергамент. Я заглянул в него и увидел надпись: "Попытайся использовать браслет. J.C." Я посмотрел на браслет. В нем было что-то неумолимо притягивающее внимание. Узоры, сплетающиеся друг с другом и создающие новые узоры; отблески света, которые соединялись в единую световую картину... Я сосредоточился на том, чтобы собрать порождаемое лучами отражение и увидеть что-то связное, и через несколько минут мои глаза сумели правильно настроиться. Я увидел дона Хосе, который открывает дверь, произнося словосочетание: "Парайомаль матранера сваденита". Я произнес это словосочетание и дверь распахнулась настежь. Я вышел в коридор и увидел, что дон Хосе уже освободился. Через минуту все наши друзья были в коридоре. - Надо найти Брана, - сказал дон Хосе. - Почему он называл тебя Мелхиседеком и Хранителем? - спросил Мэл - Это одно из моих имен. Также, как одно из имен Кэт Ева, а одно из твоих - Атилла. - Я Атилла? В таком случае я сильно изменился. - В этом нет никакой патологии, - утешила его Мери. - Свое имя я знаю. Меня называли Моргана. Мы двинулись по коридору, но ему не было конца. Через некоторое время мы оказались в исходной точке. - Черт! Мы, кажется, попались, - сказал Питер, его голос дрожал от страха. - Надо попробовать вспомнить, сколько шагов было от входа, - предложила Кэт.- Мне кажется, до моей комнаты было не больше пятнадцати. Она отмерила нужное расстояние. Мы попытались найти щель в стене, которая указывала бы на выход, но безрезультатно. Дон Хосе произнес некое заклинание, и вся стена осветилась внутренним светом. Двери не было. Мери попыталась сделать какие-то пассы руками. Что-то скрипнуло, потом щелкнуло, но коридор остался прежним. - Вы только зря тратите силы, - сказала Кэт. - Он срастил молекулы. - Из этой тюрьмы нет выхода, - сказал Пит.- Не исключено, что мы сейчас несемся в открытом космосе и, если проломим стены, то окажемся в межпланетном пространстве. - Хорошая мысль, полезная и придающая силы, - одобрил Мэл. - Остается только одно - заглянуть в пергамент. - "Используйте перстень. J.C.", - прочел я. Кэт посмотрела на камень перстня. В этот миг из него вырвался тонкий короткий луч. Он несколько раз поменял форму и цвет, а затем превратился в ярко-желтую стрелку, указывающую направление. Мы двинулись вслед за Кэт. Через два шага перстень заставил ее сделать один шаг вправо, два назад, один влево, один вперед, и мы перестали видеть Кэт. Я в точности повторил ее шаги и оказался рядом с ней на лестнице. - Похоже, дело было не в том, что он срастил молекулы, - сказала она. - Он просто сделал складку в пространстве, за которой спрятал дверь. - Я так и подумал, - сказал я. Никогда не слышал о такой чертовщине, как складки пространства. Вскоре все наши спутники оказались рядом с нами. Они появлялись как бы из ниоткуда. Бран висел в своем прозрачном кубе посреди холла, и его лицо было мертвенно-синим. Он спал. Черт! Спал и все же охранял нас, не доверяя своим кикиморам, которые валялись вокруг него на полу и, кажется, тоже спали.. - Надо попробовать проникнуть в хранилище и взять чашу, - сказал Нимрод.Когда он спит, в этом замке спят все. Когда он просыпается, все просыпаются. Поэтому я и говорил, что ночь - лучшее время. Если повезет, сможешь делать в замке, что захочешь. - И при этом не чувствовать себя невежливым гостем, - добавил Мэл. - Ты знаешь, где его хранилище? - спросил дон Хосе у Нимрода. - Догадываюсь. Но посмотрим, что скажет перстень Кэт. Не прошло и десяти минут как мы спустились в подвал замка - казалось бы, не существующее место для строения, висящего над болотом - и оказались среди сокровищ Брана. Здесь были посохи, множество клинков, доспехи, седла, целые дома, музыкальные инструменты, веревки, корабли... Идеальные прообразы вещей, созданные вместе с миром. Чаша хранилась в глубине сокровищницы. Без перстня мы никогда не нашли бы ее, потому что Бран укрыл ее за дюжиной пространственных складок. Когда мы увидели Чашу, браслет на моей руке начал нагреваться. Я взглянул на него. Отблески света сложились в образ просыпающегося Брана. - Он просыпается, - сказал я. - Берите чашу и уходим. - Возьми, - сказал дон Хосе, протягивая мне увесистый меч. - Он твой, ты его вспомнишь. Его имя Экскалибур. Дон Хосе взял чашу, и мы, подчиняясь указаниям перстня, стали выбираться. Перстень вел нас другой дорогой, не той, которой мы пришли сюда. За одним из поворотов мы внезапно оказались на лесной поляне. Капли звезд в высоте, туман, капающий с деревьев, подобно дождю, мир и спокойствие... Чаша в руке Мелхиседека сияла, Перстень продолжал указывать путь. Мы проделали не больше сотни шагов и луч, вырывающийся из него, погас. - Я не могу активировать его, - сказала Кэт. - Что на пергаменте? - спросил Пит. - "Вам необходимо принести человеческую жертву. Жертвуйте того, чье имя Камень. J.C." - Камень - это Петр! - воскликнул Пит. - И что, я должен здесь умереть с вырванным из груди сердцем? - Не будем паниковать, - сказал дон Хосе. - Никаких человеческих жертв приносить тоже пока не будем. Кэт, тебе не кажется, что Бран контролирует перстень? - Я чувствую, что перстень стал другим, - сказала Кэт. - Сними его, - сказал Нимрод. Кэт отдала ему перстень. Он сиял ярче чаши. - В нем скопилось слишком много энергии. Бран не выпускает ее из перстня. Думаю, если это продлится, Перстень просто уничтожит нас своими лучами. Кэт, прикажи перстню перестать показывать нам дорогу. Кэт закрыла глаза и перстень начал медленно гаснуть. - Одень его снова, но не активируй больше, - сказал Нимрод. - Нам нужно двигаться на Восток. Это единственно верное направление. За нами уже началась погоня. Мы пошли, и когда за нашими спинами взошло солнце, были уже недалеко от ступенчатой пропасти: оставалось не больше полутора часов пути.