Роберт Янг - Маленькая красная школа

Когда он начнет ненавидеть ее, то и сама долина утратит для него чрезмерное очарование, и он будет вспоминать о ней, как все нормальные дети, как о тихом безмятежном месте, где ему пришлось посещать начальную школу. Как предполагается, это оставит в его памяти приятные впечатления, но у него не будет неодолимого желания вернуться туда.

- Но, - нерешительно начал мистер Медоус, - не окажет ли ваше вмешательство в его чувства к учительнице некоторого опасного воздействия на него? Я читал кое-что по психологии, - сконфуженно добавил он, - и у меня создалось впечатление, что вмешательство в естественную любовь ребенка к его родителям, даже в случае, если эта любовь носит трансформированный характер, может оставить, выражаясь образно, на ней рубец.

Директор отчетливо осознал, что лицо его начинает покрываться смертельной бледностью. К тому же в висках у него застучало, а рука уже не едва подергивалась, она дрожала и ее покалывало. И теперь уже не было никаких сомнений: его охватывал приступ, и достаточно сильный.

- Временами я просто поражаюсь, - сказал он. - Иногда я не в силах помочь, а только удивляюсь, чего ожидают люди от какой бы то ни было системы образования. Мы освобождаем вас от обузы воспитания вашего потомства едва ли не с самого их рожденья, обеспечивая тем самым обоим родителям возможность работать полный рабочий день, так что они могут пользоваться всеми удовольствиями, предоставляемыми цивилизацией. Мы предоставляем вашим детям наилучшую заботу. Мы применяем наиболее прогрессивные методы развития личности, чтобы дать им не только необходимое начальное образование, но также и сведения общего характера, сведения, включающие лучшие отрывки из "Тома Сойера", "Ребекки с фермы Солнечного Ручья" и "Сада детских стихов". Мы используем самое прогрессивное электронное оборудование, чтобы развить и поддержать подсознательные потребности общения и стимулировать рост здоровых стремлений. Короче говоря, мы используем самые лучшие из имеющихся образовательных инкубаторов. Называйте их механическим продолжением утробы, если угодно, как настойчиво утверждает ряд наших противников, но независимо от того, как вы их назовете, нельзя отрицать тот факт, что они обеспечивают практичный и эффективный способ воспитания того огромного количества детей, что есть сегодня в стране, и подготовку этих детей к местной высшей школе и заочному колледжу.

И мы выполняем для вас всю эту работу на пределе наших возможностей, но, однако, вы, мистер Медоус, проявляете такую самонадеянность, что выражаете сомнение относительно нашей компетенции! Ну почему вы не хотите понять, как вам все-таки повезло! Или вам больше понравилось бы жить в середине двадцатого века, до изобретения образовательного инкубатора? Вам понравилось бы отправлять своего сына в захудалое помещение общественной школы, из которого нельзя даже выбраться во время пожара, и заставлять его задыхаться целый день в переполненном классе? Вам действительно понравилось бы это, мистер Медоус?

- Но я всего лишь сказал... - начал было мистер Медоус.

Директор не обращал на его слова внимания. Теперь он уже кричал, и мистер и миссис Медоус, встревоженные, привстали со своих мест.

- Да вы просто не в состоянии оценить даруемого вам счастья! Ну а если бы не был изобретен образовательный инкубатор, вы вообще не смогли бы послать своего сына в школу! Представьте себе, что правительство пошло на расходы, чтобы построить достаточное количество школ старого типа и спортивных площадок, и еще платить учителям, чтобы их хватило на всех имеющихся сегодня в стране детей. Это была бы сумма, куда большая, чем военные расходы! И, тем не менее, когда начинают использовать для этого наиболее подходящую замену, вы возражаете и вы критикуете. Сами вы ходили в маленькое красное здание школы, мистер Медоус. Так же, как и я. Так скажите мне, разве наши методы оставили у вас хоть какой-нибудь шрам в душе?

Мистер Медоус покачал головой.

- Нет, сэр. Но ведь я не влюблялся в свою учительницу.

- Замолчите! - Директор ухватился правой рукой за край стола, пытаясь остановить почти невыносимую дрожь. Затем, с чудовищным усилием, он вновь вернул своему голосу нормальное звучание. - Ваш сын, скорее всего, приедет на следующем поезде, - сказал он. - А сейчас, если вы будете так добры, оставьте меня...

Он включил переговорное устройство.

- Проводите мистера и миссис Медоус, - сказал он секретарше. - И принесите мне успокоительного.

- Хорошо, сэр.

Казалось, что мистер и миссис Медоус и сами были рады уйти. Директор же был очень рад видеть, как они уходили. Дрожь и покалывание в его руке распространились до самого плеча, и теперь это была не просто дрожь. Это была ритмическая боль, уходящая во времени более чем на сорок лет назад, к маленькому красному зданию школы и к прекрасной жестокой мисс Смит.

Директор присел за свой стол и плотно прижал свою правую руку, накрыв ее, будто защищая, левой рукой. Но это не принесло ему облегчения. По-прежнему, линейка поднималась и опускалась, делая резкий шлепок всякий раз, когда ударялась о его распластанную ладонь.

Когда вошла секретарша, неся ему успокоительное, он весь дрожал словно маленький ребенок, и на его поблеклых голубых глазах виднелись слезы.