Владимир Фильчаков - Зеркало взрыва

- Ерунда! - уверенно заявила Ирина, видя, что парня вот-вот начнет тошнить. - На постном масле.

- Конечно! - обрадовался Стасик. - Иначе и быть не может. Откуда здесь взяться людоедам?

И они зашагали дальше. Здание, к которому они стремились, было теперь всего в двух кварталах.

- А ведь мы этого типа знаем, - через минуту сказала Ирина. - Он учителем был, одно время в нашей школе работал. В пятом, кажется, классе. Не помнишь, что ли?

Стасик даже остановился, наморщил лоб, силясь вспомнить.

- Точно! - сказал он. - Виталий... Виталий...

- Анисимович, - подсказала Ирина. - Отчество редкое, как ты только не запомнил. Уж не склероз ли у тебя, любезный?

- Ну да! Вспомнил. Ну и зануда же был! Все гундел, гундел, воспитывал. Тошнило от него.

- Да ну, тошнило, - Ирина снисходительно взглянула на друга. - Ничего себе было, вполне интересно. Помнится, он все про Африку рассказывал, кажется, бывал там, что ли.

Стасик смутился. Он не привык спорить с Ириной, та внушала ему безоговорочное уважение. Он поежился и промолчал, тем более, что про Африку учитель действительно рассказывал интересно. Некоторое время Стасик размышлял о том, почему он решил, что учитель был занудой и постоянно "гундел" и воспитывал, ничего конкретно не припомнил, и решил, что такое впечатление сложилось у него не в детстве, а сейчас, уж очень неприятным показался учитель здесь, в Руинах.

Дети свернули, чтобы выйти напрямую к зданию, и остановились. На улице горел еще один костер, освещавший полузасыпанный и искореженный грузовик с тупой мордой, и небольшую группу подростков, сидящих у огня к ним спиной.

- А вот это, пожалуй, самое неприятное, - прошептала Ирина и потянула Стасика за рукав. - Давай сматываться, пока не засекли.

Они повернулись, но тут же услышали оклик:

- Эй, вы! Идите-ка сюда.

- Бежим? - выдохнул Стасик, в надежде, что Ирина согласится, и они драпанут без оглядки.

- Куда? Они тут каждую щель знают, вмиг догонят. Вот тогда точно не оберешься.

Они подошли к костру, остановились в пяти шагах. Подростков было пятеро, среди них две девочки. Одеты на удивление опрятно, но как-то старомодно. Вот такие штаны с ремешками и множеством карманов, как на одном парне, сейчас уже не носят, и прически, как на головах у девчонок, тоже не современны. Двое мальчишек обуты в ковбойские сапоги - такая мода была среди подростков когда-то, Ирина смутно помнила, что ее старший брат щеголял в таких, когда она, кажется, еще под стол пешком ходила.

Костер на этот раз был нормальный, из дров, которые уютно потрескивали.

- Что это вы тут делаете? - спросил один из парней, тот, что повыше и постарше.

Спросил без угрозы, скорее доброжелательно.

- Гуляем, - Ирина неопределенно махнула рукой.

- Ночью?

- А что? Вы же сидите тут. Ночью.

- С какой целью гуляете? - спросил другой, конопатый и рыжий.

Девчонки при этих словах хихикнули.

- С целью вентиляции органов дыхания и насыщения кровотока кислородом, - Ирина ткнула себя пальцем в грудь.

Девчонки снова хихикнули.

- Мы из города, - встрял Стасик.

Ирина подняла глаза к небу. Не следовало Стасику это говорить, по ее мнению, ох не следовало. Однако это не произвело никакого впечатления. Напротив, рыжий хохотнул:

- А мы что, из деревни, по-вашему? Ладно, садитесь.

Он подвинулся, и оказалось, что он сидит на грубо сколоченной низенькой скамье. Стас и Ирина молча сели.

- Не с целью вентиляции вы тут прохаживаетесь, - наставительно сказал рыжий. - Это даже Кольке понятно.

Девчонки откровенно заржали, а один из мальчиков, самый маленький и миловидный, как херувимчик, густо покраснел.

- Ты бы это, - сказал он. - Ты бы вот...

- Ой, Колька, молчал бы ты лучше, - рыжий похлопал пацана по плечу, отчего тот покраснел еще сильнее. - А вы явно в здание идете?

- Ну, идем, - нехотя согласилась Ирина. - А что?

- Да ничего. Туда все идут. Правда, Димка?

- Угу, - согласился тот, что заговорил первым. - Туда все идут. Что их туда тянет, они и сами не знают, а идут.

Он ковырял прутиком песок, чертил что-то. Ирина посмотрела, и вдруг сильно сжала руку Стасика, который чуть не вскрикнул от неожиданности. На песке не оставалось следов.

- Пашка, гляди! - тихо сказала одна из девчонок, указывая в ту сторону, откуда пришли Ирина и Ставик. - Следы.

- Ух ты! - вскрикнул Пашка.

Вдруг Ирине и Стасу в лицо дунул ветер, припорошил глаза пылью. А когда порыв стих, и они открыли глаза, у костра, кроме них, никого не было.

- Ё пэ рэ сэ тэ! - сказал Стасик, затравленно озираясь. - Испарились.

- Пошли, - решительно сказала Ирина и поднялась на ноги. - Недалеко уж.

Здание возвышалось над ними темной громадиной. Разглядеть его в подробностях было уже нельзя - луна зашла, и сделалось совсем темно.

- И зачем мы пошли ночью? - спросил Стасик, светя под ноги фонариком.

Ирина остановилась, посмотрела на него. Мальчишка упер луч фонаря ей в живот и увидел округленные глаза.

- Точно! - сказала Ирина. - Только не "зачем", а "почему". Чья это была идея - пойти ночью?

- Ну, чья, чья, - проворчал Стасик. - Ясен пень - твоя.

- Моя идея была пойти. Просто пойти. А про ночь я ничего не говорила.

- Ну, днем же мы в школе.

- Подумаешь, в школе. Смылись бы, и все дела.

- Да какая теперь разница, чья идея, - поморщился Стасик. - Пошли да пошли. Вон, пришли уже.

- Слушай, тебе не страшно?

- Нет, с чего бы, - соврал Стасик.

- А мне страшно, - призналась Ирина. - Все эти люди без следов, призраки какие-то, а не люди.

- Ну, призраков я отучился бояться еще в детстве, - Стасик приосанился, даже взглянул на подругу снисходительно. - Если они бестелесные, значит, ничего тебе сделать не могут, только напугать. Но мы же взрослые люди, мы же не станем бояться?

- Не станем, - неуверенно отозвалась Ирина. - Смотри, какое крыльцо.

Крыльцом она назвала огромную широкую лестницу, со всех сторон, насколько хватало луча фонарика, поднимающуюся к зданию. Она была в превосходном состоянии, и блестела под лучами света, словно ее только что отмыли от пыли. Парадный вход некогда представлял величественное зрелище - высокие, метра четыре, дубовые створки дверей, которые сейчас были сломаны, и валялись тут же, порубленные топором, но не поддавшиеся, словно были сделаны из железного дерева. Дети посветили фонариками в проход, и, что удивительно, лучи не наткнулись ни на какое препятствие.

- Ну? - сказал Стасик, чувствуя, что поджилки опять затряслись, и идти в эту пугающую темную пустоту ему совсем не хочется. - Может, не пойдем?

Эти слова он произнес с явной надеждой, и Ирина вдруг усомнилась в своем предприятии, на нее нахлынул обыкновенный страх.

- Может, и не пойдем, - сказала она, пытаясь хоть что-то осветить в парадном. - Только как мы себя потом чувствовать будем?