Ким Ньюмен - Замок в пустыне - Anno Dracula 1977

Я посмотрел на Женевьеву. Она глядела ровно, сдерживая эмоции.

Это была не жалость. Это все кровь. Запах крови влияет на ее рефлексы.

Я вытер рот, как мог небрежнее пожал плечами и выпрыгнул из машины, как чемпион. Я даже захлопнул за собой дверцу, хитрая там ручка или нет.

Чтобы показать, какой я бесстрашный, насколько я не боюсь отвратительной смерти, я закурил "Кэмел" и наказал свои легкие за то, что они опозорили меня перед девушкой. Я наполнил их дымом, которым окутывал себя с тех пор, как был еще ребенком.

Гробовые гвоздики, так называли их тогда.

Мы побороли наши отрицательные эстетические импульсы и зашагали в сторону доносящейся музыки. Я чувствовал, что надо было бы привести толпу жителей Мохаве-Веллс с пылающими факелами, заостренными кольями и посеребренными серпами.

"Какая замечательная пара дверных колец", сказала Женевьева, кивая на громадную квадратную дверь.

"Там только одно", ответил я.

"Вы, наверное, не смотрели "Молодого Франкенштейна"?"

Хотя она сказала, что у них в Европе есть кино, я почему-то не поверил, что вайперы (нет, вампиры, мне надо бы привыкать называть их так, если я не хочу, чтобы в одну прекрасную ночь Женевьева разорвала бы мне горло) имеют привычку назначать свидания в местных пристанищах страсти. Очевидно, неумирающие как и все другие тоже читают журналы, покупают нижнее белье, ворчат по поводу налогов и решают кроссворды. Хотел бы я знать, играет ли она в шахматы?

Она взялась за кольцо и замолотила так, что проснулись бы мертвые.

В конце концов дверь открыла пожилая птица, одетая как английский дворецкий. Руки его были угловаты от артрита, и не мешало бы ему побриться.

Музыка милосердно прервалась.

"Кто там, Джордж?", гулко пробухал голос из замка.

"Визитеры", прокаркал Джордж-дворецкий. "Вы же визитеры, не так ли?"

Я пожал плевами. Женевьева излучила улыбку.

Дворецкий был потрясен. И задрожал в благоговейном ужасе.

"Да", сказала она, "я вампир. И я очень-очень старый вампир, и очень-очень голодный. А теперь, не пригласите ли вы нас войти? Я не могу пересечь порог, пока вы этого не сделаете."

Не знаю, разыгрывала ли она его.

Джордж хрустнул шеей и показал на песчаного цвета половичок под ногами. На нем крупно было написано: ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ.

"Это годится", признала она. "Многим следовало бы завести такие половички."

Она шагнула внутрь. Чтобы последовать за ней, мне особое приглашение не понадобилось.

x x x

Джордж проводил нас в большой зал. Как все недавно возникшие культы, УАЖ имело алтарь с тронами для шишек, и холодные каменные плиты с отдельными милосердными ковриками для преданных простаков.

На самом глыбистом троне восседал Хорда, вампир с загнутыми клыками, сильно похожий на длинноволосого со спутанной бороденкой хиппи и даже с электрогитарой. Он был одет в яростного цвета оранжево-пурпурный кафтан, а вся грудь была увешана ожерельями из бус, украшениями-черепами с брильянтовыми глазками, новомодными пластиковыми летучими мышами, военными медалями Австро-Венгрии, перевернутыми распятиями, висел бэджик "Никсон в 72", висели золотые листочки марихуаны и засохший человеческий палец. Рядом сидела призрачно-тощее видение в вельвете, в котором я предположил Даяну ЛеФаню, заявлявшую - как и множество других вайперов - Что она самый первый калифорнийский вампир-переселенец. Я обратил внимание, что она благоразумно держала в ушах маленькие рубинового цвета затычки.

У ног этих божественных существ находилась толпа молодых людей обоих разновидностей, все с длинными волосами и с клыками. Некоторые в белых хламидах, другие стояли нагими. У некоторых торчали пластиковые клыки из магазинов игрушек, у других клыки были настоящими. Я просканировал взглядом конгрегацию и сразу заметил Ракель, коленопреклоненно стоявшую на голом камне с глазами, застланными красным туманом, в подоткнутой хламиде. Она раскачивалась своим зрелым телом в такт музыке, которую Хорда уже перестал играть.

Признаю, что дело разрешилось слишком легко. Я снова начал пересматривать данные, разбирая из на части у себя в голове и заново складывая кусочки в новый рисунок. Получалась какая-то бессмыслица, но в конце столетия такое едва ли было новостью.

Порхая, словно волшебник из страны Оз, между возвышением с троном и толпой поклонников, метался толстый вампир в костюме 1950-х годов и в шапочке для гольфа. Я узнал Л. Кейта Уинтона, автора "Роботов-рейнджеров туманности Гамма" (1946) и других произведений серьезной литературы, включая книгу "Плазматика: Новое Общество" (1950) - основной текст Церкви Иммортологии. Если здесь и существовала некая сила, стоящая позади трона, то это был именно он.

"Мы пришли за Ракель Ольрич", объявила Женевьева. Вероятно, сказать это следовало мне.

"Никто с таким именем не проживает среди нас", прогремел Хорда. Голос у него был сильный.

"Я вижу ее здесь", сказал я, указывая.

"Сестра Красная Роза", сказал Хорда.

Он протянул руку в ее сторону. Ракель встала. Она двигалась, словно сама не своя. И зубы у не были не игрушечные. У нее торчали настоящие клыки. Они еще плохо сидели во тру, отчего он выглядел словно плохо залеченная красная рана. Красные глаза опухли.

"Вы ее превратили", сказал я, разозлившись до печенок.

"Сестра Красная Роза была возвышена до вечности."

Рука Женевьевы легла на мое плечо.

Я подумал о Линде, чья кровь вытекла в бассейне, о пике у нее во лбу. Мне захотелось дотла сжечь этот замок и засеять пустырь чесноком.

"Я - Женевьева Дьедонне", объявила она, представляясь.

"Добро пожаловать, старшая леди", сказала ЛеФаню. Но добра в ее глазах для Женевьевы не светилось. Она сделала жест, развернувший похожие на перепонки вельветовые рукава. "Я - Даяна ЛеФаню. А это Хорда, Мастер Смерть."

Женевьева взглянула на гуру-вайпера.

"Генерал Йорга, не так ли? Последний из карпатской гвардии. Мы встречались в 1888 во дворце принца-консорта Дракулы. Вы не помните?"

Хорда/Йорга, похоже, совсем не был счастлив.

Я понял, что он сидит в парике и с фальшивой бородой. Возможно, он и обладал бессмертием, но юность его давно миновала. Я видел в нем пузатого смешного мошенника. Он был один из тех старших, что ходили среди люзоблюдов Дракулы, но растерялись в мире без Короля Вампиров. Даже для Калифорнии он являл собой печальную картину.

"Ракель", сказал я. "Это я. Твой отец хочет..."

Она выплюнула шипящую кровавую пену.

"Будет лучше, если этой новорожденной будет позволено удалиться с нами", сказала Женевьева, но не Хорде, а Уинтону. "Тут небольшое дельце с обвинением в убийстве."

Пухлое, мягкое, розовое лицо Уинтона задрожало. Он гневно посмотрел на Хорду. Гуру затрясся на своем троне и прогудел что-то невнятное.