Джон Броснан - Небесные Властелины

– Это правда, – требовательным тоном спросила Анна, – что ты хочешь вооружить мужчин?

– Правда, – ответила Мелисса и стала ждать, что будет дальше.

– Какое кощунство! – вскричала Анна. – Вооруженный мужчина в границах Минервы! Сестры-основательницы, наверное, плачут на небесах от стыда!

– Сестры-основательницы были умными женщинами, – возразила Мелисса. – И нам следует брать с них пример. В понедельник мы должны отстоять Минерву во что бы то ни стало. Даже если нам удастся поджечь «Властелин Панглот», Небесные воины могут успеть спуститься на нас.

– Это лучше, чем оскорблять Богиню-Мать! – вскричала Анна. Она повернулась к Адаму, который уже спрятался за спины Жанны и Тасмы. – От имени всех мужчин скажи старейшине Мелиссе, что ты отказываешься браться за оружие.

Адам неохотно выступил из-за спин женщин. Он обеспокоенно смотрел на Мелиссу.

– Не то чтобы мы отказывались, досточтимая Мелисса, но это будет пустой тратой времени. Ты же знаешь, что мужчины Минервы не сражаются. Такова была воля Богини-Матери. Какая польза от нас будет в битве с Небесными воинами?

– Сами увидите, – резко сказала Мелисса. – Когда Небесный воин набросится на тебя, чтобы раскроить тебе череп или выпустить кишки, у тебя будет выбор: остановить его своим оружием или позволить ему делать все, что заблагорассудится. Не надейся, что сестры защитят вас. Нам нужно защищать самих себя, так что выбор за вами.

Адам побледнел.

– Но нам всю жизнь запрещали касаться любого оружия и заниматься воинскими искусствами.

– Он прав, – сказала Анна.

Ее спутницы кивнули.

Мелисса пожала плечами.

– Знаю одно: согласно закону, я имею право на любые чрезвычайные меры, которые сочту необходимыми для сохранения Минервы. Приказываю раздать оружие всем мужчинам в возрасте старше двенадцати лет. Им самим решать, пустят ли они его в ход. Все.

Анна нахмурилась и открыла было рот, чтобы возразить, но передумала. Сердито взмахнув юбками, она повернулась к двери. Остальные последовали за ней; Адам замыкал шествие. Когда они выходили, он извиняющимся тоном пробормотал: «Спокойной ночи».

После их ухода Джен спросила мать:

– Неужели ты думаешь, что мужчины станут сражаться?

Мелисса снова пожала плечами.

– Возможно, некоторые и станут. Своя рубашка ближе к телу. Посмотрим. Но надеюсь, в этом не будет необходимости. Если нам повезет, «Властелин Панглот» сгорит дотла, прежде чем Небесные воины успеют спуститься.

– Если кто-то из наших мужчин станет махать мечом, – медленно проговорила Джен, – ведь у них может появиться вкус к крови? Они станут опасны.

– Суеверие, – ответила Мелисса.

Она вышла из коридора в переднюю и устало опустилась на стул. Джен пришла следом.

– Но разве не для того им всегда запрещалось носить оружие? – спросила она у матери. – Чтобы не разбудить древних инстинктов, которые и поныне дремлют в их телах?

Не глядя на нее, Мелисса сказала:

– Богиня-Мать изменила мужчин к лучшему. Они не могут вернуться к прежнему состоянию.

– Тогда к чему закон о запрете оружия? Зачем резервация? Зачем комендантский час? Почему мы по-прежнему боимся их?

– Традиции. Так должно быть. Даже мужчины Минервы, как бы они ни изменились, не могут искупить ни тысячелетних грехов своих предков против наших прародительниц, ни грехов «Властелина Панглота» против нас. Поэтому мужчины каждое воскресенье должны собираться в зале покаяния в нашем соборе. Они много лет назад потеряли право на равенство и никогда не обретут его вновь. А теперь оставь меня. Мне о многом нужно подумать.

В третий раз за день затачивая свой меч, Джен сидела и думала о том, что случится с мужчинами после понедельника, если план Мелиссы увенчается успехом. Может быть, сестры захотят полностью изгнать мужчин из Минервы? Очень возможно, что она сама поддержит их, хотя никогда не желала изгнания своего отца. И Саймона. А что будет с Минервой без мужчин? До брачного периода осталось меньше трех лет…

В то воскресенье, перед самым прилетом Небесного Властелина, собор был битком набит молящимися. Никто так горячо, так истово, как Джен, не возносил молитвы Богине-Матери, чье изображение было вырезано из древнего священного дуба. Она хотела проснуться завтра утром, и чтобы все оказалось так, как в дни ее детства; чтобы посевные земли не были пустыней; чтобы на крышах домов не скрывалось оружие против Небесного Властелина… но больше всего она хотела, чтобы холодная и безжалостная женщина по имени Мелисса снова превратилась в ее мать.

Ночью Джен не спала. Она беспокойно бродила по пустому дому – Мелисса ушла проверять ракетные установки – и трогала привычные домашние вещи, стараясь убедить себя, что все в порядке, даже несмотря на завтрашний день. Около двух часов утра она услышала отдаленный рев, а за ним страшный грохот. Послышались крики, вопли, отчаянный звон оповещающих гонгов. Она поспешно облачилась в стальной панцирь, прихватила фонарь дневного света и выбежала из дома.

Узкая улица наполнялась женщинами; другие сестры, вооруженные до зубов, бежали к источнику тревоги. Джен присоединилась к ним. На бегу она гадала, что могло стрястись. Судя по грохоту – гигантский ящер. Она надеялась, что стена уцелела. Со времени последнего дежурства она ни разу не вспомнила об опасностях, грозящих со стороны пустыни: хватало других забот. Забавно будет, если чудовища опустошенных земель уничтожат Минерву до прилета Небесного Властелина.

Она вздрогнула: кто-то коснулся ее. Марта. На поясе обезьянки висела сумка с инструментами, она бежала изо всех сил, стараясь не отставать.

– Марта, ты меня напугала…

– Извини… госпожа… – Марта, запыхавшись, семенила на всех четырех конечностях. – Почему… тревога?

– Наверное, ящерица. Большая.

Джен угадала. У стены они увидели, что высокие западные ворота сметены, а среди обломков громоздится гигантская туша рептилии. Она запуталась в стальной проволоке с верхнего заграждения; это и помешало ей проникнуть дальше в город. Из туши торчали стрелы, но она продолжала дергаться и извиваться. Джен увидела, что это двуногий ящер, один из самых свирепых.

Она протиснулась сквозь нарастающую с каждой минутой толпу в поисках Эльзы. Подругу она увидела среди других стражниц. Они окружили что-то лежащее на земле.

Подойдя поближе, Джен разглядела тело, прикрытое окровавленными лохмотьями.

– Кто это? – спросила она у Эльзы.

Голос ее срывался от страха. Эльза повернулась и посмотрела на нее невидящими глазами. Казалось, она не узнала Джен, но вскоре ее лицо прояснилось, и Эльза произнесла: