Ольга Макарова - Б.В.Г

Маленькие деревни вокруг развалин, похожие на архипелаги жизни в бесконечном океане дырявого снега и «цветущей соломы»…

Неизвестность за краем неточной карты. Реальные места, становящиеся легендами…

Людей не стало сильно больше. Человеческие орды, растянувшись на невероятные пространства, разбились на маленькие племена… которые, возможно, скоро забудут друг о друге…

Гигантский путь от Университетского Города до Храма вполне реально было покрыть только на снегоходе. Прямой путь составил бы пару дней. Но кто когда видел в природе прямой путь? Это просто линия на карте — кратчайшее расстояние от пункта А до пункта В. А в реальности это скверные дороги, горы и все что угодно.

Линкс давно составил свой маршрут. В Храм он ездил довольно часто, как вообще любой торгаш, потому что Храм — крупнейший торговый город на известной территории, и вряд ли что-то подобное есть за краем карты: там северные земли, где темно круглые сутки и среди кратеров шатаются туда-сюда орды кочевников. Там есть кланы. Там воюют вовсю. Они скупают у близлежащих земель все оружие, и старое, и новое, что, по большому счету, способствует относительному миру на средних и летних землях.

Дар и Мих уснули под вечер. Линкс, среди монотонности надвигающейся степи, тоже клевал носом. Поэтому, увидев на пути снегохода человеческую фигурку, сообразил не сразу. Ладно хоть успел ударить по тормозам в последний момент. Снегоход аж занесло. Человек не шелохнулся.

Проснувшиеся мальчишки пригнулись среди тюков с товарами, словно охотящиеся леопарды.

Линкс, подсознательно радуясь неожиданной возможности размяться, выскочил из кабины с единственным желанием — сказать все, что он по этому поводу думает. И, хоть летние земли и образец мира и спокойствия, на всякий случай приготовился, что придется пустить в ход любимый магнум — который ему когда-то подарила Рон в знак того, что она говорит войне «Прощай!»…

Путник был невысокого роста, в мешковатой крысачьей куртке и довоенных джинсах с меховыми заплатками на коленях… бальзам на сердце Линкса: когда-то он нашел целый склад джинсов в развалинах Мертвого Города, и теперь в них ходит каждый второй; он с этого бизнес свой начал… Ветер играл небрежно постриженными волосами непонятно-пестрого цвета… Стоит посередине поля. С рюкзаком за плечами.

На сосредоточенный и неподвижный взгляд Линкс наткнулся, как на спицу. Стеклянные глаза… ожившее стекло витражей Храма…

— Подвези до Храма, пожалуйста. Я заплачу, — сказал путник. Голос был холодный. Женский. До этого Линкс сомневался, девушка это или тощий парнишка-задохлик.

— Садись… — растерянно проронил Линкс. Глянул на кузов, где среди товара размещались только-только двое мальчишек, и подумал, что девушке там не место. — В кабину садись.

До Храма на остатках топлива добраться сейчас было нереально. Согласно давно выверенному маршруту, сейчас было самое время заехать на Нефтевышку. Город так назывался. Бывший слет клана «Грифов». Здоровенный завод, вокруг которого теснятся палатки и хибары. Под самым брюхом у завода — рынок дешевого топлива на любой вкус. Обычный рынок тут же, рядышком. Но он Линкса интересовал в последнюю очередь.

Мих и Дар, спрыгнув с кузова, замерли посередине людской круговерти, оглядывались по сторонам, ловя каждое движение бесконечно нового мира.

Линкс велел им стоять тут, сторожить снегоход и держать ружья при себе на всякий случай. А сам пошел за солярой. Он подумал, что ничего страшного, если он оставит мальчишек минут на пять.

Мальчишки прислонились к теплеющему на солнце боку снегохода, щурились на свет, болтали, давая выход накопившимся эмоциям. Они раньше никогда не видели других городов.

Девушка присела на ступеньку под дверью кабины и, закинув ногу на ногу, с увлечением отчищала грязную штанину — только пыль летела. Старые джинсы в грязи были по колено. Городская грязь: в поле ее нет. В степных поселениях, таких, как городок Миха и Дара, — тоже. А это — мертвая земля, которую месили резиновые подошвы, гусеницы снегоходов, загруженных под завязку, и шипованные шины автомобилей-довоенок. Земля, замешанная на бензине и мусоре…

Девушка шла из города. Из какого города?..

— Как тебя зовут? — Дар присел рядом с ней на корточки и постарался заглянуть в глаза. Его еще удивила их почти стеклянная неподвижность.

— Рая, — ответила она ровно и спокойно. Безнадежно грязную штанину оставила в покое.

— А ты откуда? — продолжал любопытствовать Дар. Мих тоже присел рядом и слушал с интересом.

— Из Убежища, — снова ровный и спокойный ответ.

— Да ну! — удивился Дар и толкнул локтем друга. — Ты слышал?! Ни фига себе!

— Врешь?! — Мих загадочно улыбнулся. Раины глаза-стекляшки будто бы оживились. Она улыбнулась тоже. — Это ж сказка!

— Нееет, — протянула она, махнув рукой. — Такой же город, как все остальные. Сейчас сказкой считают все, что за пределами карты.

— Ну да… — Дар почесал затылок. — Да…

— Мих и Дар… Михаил и Дарий… так? — спросила Рая. Мальчишки вспомнили, что не представились.

— Так. А откуда ты знаешь? — Дар не помнил, где она могла их имена услышать.

— Угадала, — на полном серьезе ответил за девушку Мих.

Людской поток огибал одинокий небрежно припаркованный снегоход, как грязный ручей огибает брошенный в него обломок кирпича. Но ручей, если это действительно один из грязных городских ручьев, несет кучу всякого мусора — от крышек до щепок, — и что-нибудь да обязательно зацепится.

Дар почувствовал на себе неприятный пристальный взгляд, а через секунду их троих накрыла чья-то длинная тень, к которой присоединились еще две.

Мальчишки медленно выпрямились во весь рост, недоверчиво глядя на троих крепких парней. Да и что глядеть на них доверчиво: сразу видно, что они не «Здравствуйте!» пришли сказать…

Взрослые. Лет по 18. Крепкие. Трофейный зеленый камуфляж, без заплаток, — редкость. Настоящие пушки… Смотрят нагло: сразу видно — местные авторитеты и чуют себя хозяевами положения.

— Что везем, торгаши? — поинтересовался первый и запустил руку в ближайший мешок в кузове. Мих и Дар уже инстинктивно сжали кулаки. Рая сидела на ступеньке и внимательно следила за происходящим. С видом шахматиста, который ждет своего хода.

— Что там, Краб? — окликнул первого самый рослый.

— Ха, джинса! — отозвался тот. — Берем!

— А вот и нет, — почти прорычал Дар.

— А вот и да, — отшутился местный. — Нам здесь все отстегивают, не только всякие торговцы шмотьем!