Эллис Питерс - Датское лето (Хроники брата Кадфаэля - 18)

- Слишком высока, - заметил Хью. - Тебе на нее не взобраться, а Марк не сможет тебя подсадить.

- Я еще не так отяжелел и одряхлел, чтобы не вскочить на лошадь, - с достоинством возразил Кадфаэль. - Для чего это я тебе опять понадобился?

- Когда я рассказал Элин о ваших с Марком планах, ей пришла в голову хорошая идея. Май уже на пороге, и через пару недель я отправляю ее с Жилем на лето в Мэзбери. Мальчик может носиться там свободно по всему манору, и ему будет лучше, чем в городе. - Хью всегда забирал семью в город после окончания стрижки овец и жатвы, а сам занимался и домом, и делами графства. Кадфаэль это хорошо знал. - Элин говорит, почему бы нам не ускорить переезд на неделю и не отправиться в путь завтра, чтобы проводить вас с Марком до Освестри? Остальные домочадцы могут выехать позже, а мы проведем хотя бы день в вашем обществе, и вы сможете заночевать в Мэзбери, если захотите. Что ты на это скажешь?

Кадфаэль с воодушевлением согласился, и Марк вторил ему, хотя с сожалением отклонил предложение провести ночь в Мэзбери. Он хотел за два дня добраться до Лланелви, причем думал прибыть туда не позднее полудня, чтобы уладить все формальности до вечерней трапезы. Поэтому Марк предпочитал до наступления ночи выбраться за пределы Освестри и углубиться в Уэльс, чтобы назавтра осталась легкая часть пути. Если они доберутся до долины Ди, то смогут найти приют на ночь в одной из местных церквей, а рано утром переправятся через реку.

В утро отъезда маленькая кавалькада из шести лошадей и вьючного пони проехала по западному мосту и, выехав из города, направилась по дороге в Освестри. Хью сидел на своем любимом норовистом сером коне, Жиль примостился на луке его седла; Элин, совершенно безмятежная, несмотря на все предотъездные хлопоты, ехала на своей низкорослой испанской лошадке; ее служанка и подруга Констанс - за спиной у кучера; второй кучер держал поводья вьючного пони; и, наконец, отправлявшиеся в святой Асаф два пилигрима, которых так весело провожала вся семья. Был конец апреля, и утро сияло зеленью и серебряной изнанкой листвы. Кадфаэль и Марк выехали до заутрени, чтобы в городе присоединиться к Хью и его отряду. Когда они проезжали по мосту над полноводным, но спокойным Северном, хлынул дождь, такой прозрачный, что был почти невидим в воздухе, и не успели они добраться до двора Хью, как уже вовсю светило солнце, сверкавшее в капельках дождя на листьях и траве. Рябь на реке позолотил искрящийся причудливый свет. Хороший денек для путешествия - все равно, куда держишь путь.

Солнце стояло высоко в небе, и жемчужный утренний туман рассеялся, когда они переправились через реку в Монтфорде. Дорога была хорошей, кое-где по обочинам росла буйная трава, и ехать по ней было так удобно и легко, что Жиль требовал перейти на галоп. Он счел бы ниже собственного достоинства ехать в седле у кого-нибудь, кроме отца. Как только они устроятся в Мэзбери, маленький пони, смирный и добрый, станет верховой лошадкой Жиля на все лето, а конюх будет присматривать за мальчиком в его поездках. Как все дети, у которых нет причин для страхов, он был очень смелым на лошади - Элин называла сына сорвиголовой, однако наставлений не читала. То ли она не хотела поколебать его уверенность в себе, то ли сомневалась, что на ее слова обратят внимание.

В полдень они заехали к арендатору Хью, перекусили, дали лошадям передохнуть и уже задолго до вечера добрались до Фелтона. Здесь Элин и ее маленький отряд свернули, чтобы кратчайшим путем ехать в Мэзбери, а Хью решил проводить монахов до окрестностей Освестри. Жиля передали матери, и он вынужден был повиноваться, хотя и пытался возражать.

- Желаю вам успешно съездить и благополучно вернуться, - сказала Элин.

Ее головка, светлая, как у ребенка, напоминала цветок примулы, а лицо, озаренное солнечным светом, по-весеннему сияло. Осенив Кадфаэля и Марка крестом, она повернула свою лошадку влево.

Теперь путники не были обременены грузом и с ними не было женщин, поэтому они довольно быстро преодолели несколько миль, оставшихся до Виттингтона, где и остановились у стен небольшой деревянной крепости. Освестри располагался налево, и через него лежал путь Хью к дому, а Марку с Кадфаэлем надо было продолжать двигаться на север. Сейчас они находились на самой границе. Еще до прихода нормандцев земля эта столетиями переходила от англичан к валлийцам и обратно. Названия деревушек и имена людей были здесь в основном не английские, а валлийские. Хью жил между двумя большими насыпями, давным-давно сооруженными принцами Мерсии, обозначавшими таким образом начало своих владений. Этим они хотели показать, что вооруженным отрядам не так-то просто вторгнуться на их земли, а заодно и дать понять всем, кто здесь хозяин. Насыпь, располагавшаяся к востоку от манора, была в худшем состоянии, чем более высокая западная, - здесь силам мерсийцев удалось глубже проникнуть в Уэльс.

- Я должен с вами проститься, - сказал Хью, оглянувшись на путь, который они проделали, и бросая взгляд на запад, где находились город и крепость. - Жаль! Погода прекрасная, и я бы с удовольствием доехал с вами до святого Асафа. Но королевским офицерам лучше не вмешиваться в церковные дела и избегать перекрестного огня. Мне бы не хотелось наступить на любимую мозоль Овейну Гуинеддскому.

- Во всяком случае вы довезли нас до владений епископа Жильбера, улыбнулся Марк. - И эта церковь, и ваша, святого Освальда, относятся теперь к епархии святого Асафа. Вы это осознали? Личфилд потерял множество приходов здесь, на северо-западе. Мне думается, что политика Кентербери - расположить епархию по обе стороны границы, между Уэльсом и Англией, и тем самым дать понять, что граница не имеет значения.

- Полагаю, у Овейна найдется, что сказать по этому поводу. - Хью поднял руку, приветствуя их, и начал поворачивать коня на дорогу, ведущую домой. Езжайте с богом, и счастливого пути! - Отъехав на несколько ярдов, он обернулся через плечо и крикнул: - Не давай ему попасть в беду! Если сможешь! - Однако было неясно, кому из двоих предназначены эти слова и за кого именно боится Хью. Вероятно, он обращался к обоим.

Глава вторая

- Я слишком стар, - благодушно заметил брат Кадфаэль, - чтобы пускаться в подобные приключения.

Марк искоса взглянул на своего спутника.

- Что-то не слыхал я от тебя ничего подобного, пока мы не отъехали на порядочное расстояние от Шрусбери. Тут тебя некому поймать на слове, старина, чтобы уговорить остаться дома.

- Не такой уж я дурак! - с готовностью подхватил Кадфаэль.

- Когда ты начинаешь жаловаться на возраст, я знаю, что от тебя ждать. Лошадь, вволю поевшая овса и дожевывающая его, когда ее выпустили из стойла. Нам придется иметь дело с епископами и канониками, - строго произнес Марк, а это не так-то легко. Хорошо бы не ввязаться во что-нибудь этакое.