Ханлатов Иван - Морильское время

До этого момента Боря относился к женскому племени пусть с вожделением, но без особой симпатии. Многое ему не нравилось в женщинах, с которыми сталкивала судьба, поэтому ни с кем прочных отношений не завязывал. Все попадавшиеся ему девушки были чересчур ветрены и меркантильны, главным мужским достоинством считали толщину бумажника, бойфрендов рассматривали исключительно как источник развлечений и подарков, и вообще думали, что мир должен вертеться вокруг них. А если не вертится, то это — не их мир.

Люда же была совсем другой. Не пыталась пускать пыль в глаза, имела мягкий покладистый характер, и к тому же отлично готовила. Борису ни с кем ранее не было так хорошо, как с ней. Раздражавшая обычно болтливость — умиляла. Доводившие ранее до бешенства попытки навязать свои интересы, как правило, и стававшие поводом для разрыва, сменились готовностью поступиться частью своего неприкосновенного мира.

Он с удивлением замечал, что с ней никогда не бывает скучно, даже если молча сидят перед телевизором и смотрят её сериал. При этом Люда пытается что-то писать в тетради, не забывая следить за сюжетом.

Встречались почти каждый день. Только когда Борис работал в третью смену, они обычно не виделись — к моменту, когда девушка возвращалась из института, он уже был на работе. Люда жила всего в трёх кварталах, поэтому ей не составляло труда прийти к нему в любую погоду. Боря тоже иногда бывал у неё. Но всё же в присутствии родителей, милых людей, работавших в управлении строительства, чувствовал себя не совсем в своей тарелке. У него возникало такое неловкое ощущение, как если возьмёшь взаймы какую-нибудь вещь на вечер, а потом долго не отдаёшь.

Когда наступила зима, ходить стало особенно некуда. Даже кино почему-то в Морильске зимой надоедает. Поэтому время они проводили обычно дома у Бориса. Если он был не на работе, Люда приходила, наполняла холостяцкую квартиру весёлым оживлением, что-нибудь готовила, не забывая увлечённо рассказывать о новостях в институте. Иногда они просто смотрели телевизор, иногда — разбирали институтские задания. Если заканчивали поздно или погода была плохой, то Люда оставалась у него ночевать. Родители её не были пуританами, но считали, что ночевать нужно там, где живёшь. И наоборот. Поэтому, особенно эти ночёвки не приветствовали. Боря, заходя к ним в гости, не раз выслушивал ворчание по этому поводу. Он даже готов был уверить папу, что постарается не допускать такого нарушения режима дня его дочери, но каждый раз вмешивался предмет спора и отстаивал своё право на самостоятельность.

О свадьбе пока не заговаривали, но герой наш догадывался, что рано или поздно такой вопрос возникнет.

Апогеем их отношений была совместная поездка на море в следующее лето после знакомства. Кроме всего прочего это был первый в его жизни летний отпуск. Начался он в конце мая, когда у Люды ещё не закончилась сессия. Поэтому он воспользовался возможностью предварительно съездить к старикам. У родителей почти ничего не поменялось, разве что постарели немного, да пенсию им прибавили. Всё тот же дом и огород, стареющая вместе с отцом бежевая «копейка», на которой Боря ещё подростком учился ездить. Жалобы матери на соседских кур и отцовское сердце, которое требует серьёзного лечения, чего отец не хочет понять.

Проведя две тихих недели в отчем доме, он однажды рано утром уехал на автобусе в Москву — на электричке никак не успевал к самолёту, на котором прилетала Люда. В тот же день молодые люди поехали в Крым. Она хотела заехать в Таганрог к бабушке, но Борис категорически отклонил её предложение. Поэтому уже через два дня они грелись под солнечными лучами на пляже маленького посёлка под Ялтой.

Ощущение счастливой беззаботности оба запомнили надолго. Сонные улочки посёлка, поднимавшиеся к подножию Ай-Петри, отражали эхо их лёгких шагов. Дельфины наблюдали издалека за ними, когда он купались. Янтарное крымское вино растекалось по их жилам и шептало о любви. Их вспотевшие тела сплетались в поздних июньских сумерках и сливались в одно целое.

Днём они колесили по полуострову, стремясь увидеть всё, что он до этого прятал от них. Террасы Никитского сада и Ливадийского дворца, величавые чертоги хана Адиль-Сахиб-Гирея и мрачные стены Чуфут-Кале были свидетелями их счастья.

Но по приезду в Морильск всё вернулось на круги своя: работа, институт, повседневные заботы. Ничто так не портит сказку любви как будни. Особенно морильские будни.

С того волшебного лета прошло уже полтора года, но в их отношениях больших изменений не произошло. Да и в жизни тоже. Люда всё также училась в институте, Борис работал на руднике. Сам он в вузе, по неизвестным уже причинам, так и не восстановился. Всё так же они периодически встречались, иногда ходили развлекаться в клуб или в спортзал поиграть в теннис.

Сторонний наблюдатель сказал бы, возможно, что в их отношениях наступил застой. Тогда бы мы ответили ему: а какое его, собственно, наблюдателя дело?

Глава 7

В тот день всё было не так. Автобус, на котором везли смену на работу, сломался. Пассажиров высадили на продуваемом всеми ветрами склоне холма, и два десятка человек мёрзли минут пятнадцать, сбившись в угрюмую ощетинившуюся кучу.

Они попали сюда как раз в тот отвратительный момент, когда после установившихся морозов начинается метель. Ещё несколько часов назад температура превышала сорок градусов, а огромное багровое солнце совершало один из своих коротких прощальных обходов перед тем, как скрыться на два месяца под пологом полярной ночи. Его последние лучи ещё слабо пробивались сквозь дымку морозного тумана, когда по открытым местам прошуршали змеистые струйки позёмки. Туман вдруг куда-то разом исчез, и в сгущающихся сумерках начал подниматься коварный ветер.

Вскоре температура поднимется и начнётся сильная метель со снегом и киношным завыванием. Но это будет уже не так страшно, как сейчас, когда ветер уже поднялся, а температура — ещё не успела.

Одеты все были по-разному. Вот этот парень в синей куртке и вязаной шапочке, что пытается спрятаться от ветра за тонким воротником, и есть Борис. Он совсем не рассчитывал на такое приключение, поэтому одет довольно легкомысленно. Вскоре это начало давать о себе знать, и на втором десятке минут он понял, что замерзает.

В такую погоду ветер делается особенно злым. Он находит любые щёлочки в одежде, о наличии которых владелец и не подозревал, проникает в них и делает своё подлое дело. Вначале Бориса протянуло поперёк спины — наверно там был какой-то шов или утеплитель чуть тоньше, чем в других местах. Потом иголочками закололо где-то у шеи. Затем, поняв, что защита ослабла, десятки маленьких сквознячков начали ломиться со всех флангов.