Геннадий Гор - Ольга Нсу

Еще в конце XX века биологи столкнулись с противоречием в развитии науки о живом. С одной стороны, огромные успехи в раскрытии тайн генотипа, наследственности, всего, что связано с эволюцией рода и вида, с другой полная неудача в раскрытии загадки развития фенотипа, индивида, того, как осуществляется заданное в наследственности и "записанное" самой природой в нуклеиновых кислотах. Ученые бились над вопросом: как оплодотворенная яйцеклетка, бесформенный комочек протоплазмы может превратиться в человека? Как одна простая клетка может превратиться в великое множество специализированных клеток, составляющих организм человека?

И только в XXI веке ученые подошли к разрешению этой сложнейшей из проблем. Молекулярный и субмолекулярный уровень изучения малого и отдельного, объединенный с пониманием целостного организма, помог ученым разгадать загадку осуществления заданного наследственностью и хранящегося в устойчивости нуклеиновых кислот. Вот тогда-то Лодий пришел к дерзкой, поистине федоровской идее соединить родовое с индивидуальным, сделать индивид таким же бессмертным, как род.

7

- Нсу, - спросил Лодий, - что ты так смотришь на меня, словно мы на космическом вокзале? Я же не улетаю за пределы солнечной системы. Я всего-навсего только лечу в институт. Двадцать минут пути...

- Двадцать пять, Лодий.

- Ну двадцать пять. Это же не вечность.

Нсу пыталась примириться с временностью мужа. Иногда она думала, что он ее обманывает. Разумеется, он в тайне от нее побывал на субмолекулярном пункте, но хочет, чтобы она беспокоилась о нем. Ведь слишком спокойная, бестревожная любовь близка к равнодушию. Он хочет, чтобы она его любила и беспокоилась о нем. Ах, эти мужчины.

Лодий поднял руку и помахал ладонью. Затем он исчез.

Он был близко, близко и вместе с тем далеко. Двадцать пять минут пути. День в институте, и к вечеру он снова будет здесь, рядом со своей Нсу. Работа не отпускала его. Ольга взяла отпуск, чтобы отдохнуть в Заповедных лесах, где тропы никуда не ведут и люди забывают о деле. Он тоже собирался полететь вместе с ней, но тут возникли проблемы. Перед ним всегда возникали проблемы. Одну из этих проблем он решил, проблему жизни без смерти. Ну и что из того? Разве от этого изменилась сущность науки и научного развития - беспрестанные поиски? Разумеется, нет.

- Нсу, моя Нсу, - говорил он, - мы еще так мало знаем о живом.

- Даже теперь, когда победили смерть?

- Иногда мне кажется, что теперь мы знаем еще меньше. Особенно о человеке. Нсу, что я знаю о тебе?

- Все. Мои привычки, мой характер.

- Твой характер изменился. И ты, кажется, меньше стала меня любить.

- Почему ты так думаешь?

- Потому что ты, Нсу, уже другой человек. Ты смотришь на меня с высоты своей вечности. Как на временное существо. Что между нами общего? Ты переживешь Землю и увидишь, как будет гаснуть Солнце, а я исчезну через десять или двадцать лет.

- Но зачем же ты послал меня на субмолекулярный пункт?

- Я не мог сделать исключение для жены.

- Почему же ты сделал его для себя?

- Я боялся.

- Чего?

- До сих пор не могу дать себе в этом отчет. Я боялся себя. Мой характер не приспособлен для вечности. И кроме того, я опасаюсь, что люди обвинят меня, когда они поймут, что они потеряли...

- А что они потеряли?

- Приобретая, всегда что-то теряешь. Они потеряли единство с природой. Но они вышли из подчинения ее главному закону, они победили энтропию. Приобретение намного выше утрат.

- Ты противоречишь себе. Тебе изменила твоя безукоризненная логика... II кроме того, ты дезертир. Ты не захотел быть великаном... Я знаю, ты всегда ценил в людях слабость. Но зачем же ты реализовал свою идею, отдав ей столько сил?

- Не знаю. Слабость победила меня. Может, это временно. И мне удастся себя пересилить.

8

Редактор вызвал к себе в кабинет репортера Олега Нара.

- Ну? - сказал он.

Олегу Нару стало не по себе. В редакции всем было известно, не исключая автоматической курьерши, что слово "ну" не сулит ничего хорошего.

- Ну? - повторил редактор.

Олег Нар молчал.

- Я поручил вам написать заметку, предварительно поговорив с субмолекулярным биологом Лодием, а вы принесли мне фантастический рассказ. Для чего?

- Я хотел заглянуть в будущее.

- Почему?

- Потому что Лодий только приступил к работе и еще ничего не сделал. Он заявил, что проблему можно решить не раньше, чем через пятнадцать - двадцать лет.

- Ну, вот и написали бы об этом. Самая скучная и пресная истина ценнее красивой неправды.

- Вам не понравился мой рассказ? - спросил Нар.

- Какое мне дело до вашего рассказа! Мне не понравился ваш поступок. Что, если все репортеры вместо кратких заметок будут приносить длинные и причудливые рассказы? Уж не вообразили ли вы себя философом?

- Нет. Пока еще не вообразил. Я не философ, я писатель.

- Ну? - сказал редактор и посмотрел на репортера глазами холодными и абсолютными, как вечность.

- Да, кстати, как зовут вашу героиню!

- Ольга Нсу.

- Послушайте, зачем вам понадобилось такое странное имя? Не могли бы вы его переменить на что-нибудь более естественное, близкое к жизни? Что значит Нсу? Не имя, а пустой звук! Я уже не говорю о том, что не следовало выставлять напоказ самого себя и свою спину! Это нескромно, Нар. И нескромно выступать против идеи Лодия. Вы же репортер, а не философ.