Грег Иган - Бесконечный убийца

Я несу маленькие, но вполне пригодные для моей задачи взрывные устройства. Одно я устанавливаю внизу лестницы, произношу кодовые слова и убегаю. Перебежав вестибюль, оглядываюсь. Заметных изменений в куче мусора не произошло: бомба провалилась в иной мир. Впрочем, в каком именно мире из бесконечного их множества она сработает, лишь вопрос веры и опыта.

Там, где была дверь, уже ничего нет. Я наталкиваюсь на стену, отступаю, разбегаюсь и прохожу насквозь. Бегу через дорогу. Передо мной появляется брошенная машина. Я прячусь за ней, укрываю голову.

Восемнадцать, девятнадцать, двадцать, двадцать один.

Двадцать два?

Ни звука. Я гляжу вверх. Машины нет. Здание осталось стоять и продолжает посверкивать.

Озадаченный, я поднимаюсь. Иногда бомбы отказывают — должны отказывать... Но взорвалась она в достаточном числе миров, чтобы поток иссяк.

Так что же случилось? Вероятно, сновидица уцелела на небольшом, но связном участке потока и успела замкнуть его в петлю. А мне не повезло очутиться поблизости. Я выжил, но как? Миры, в которых бомба срабатывает, разбросаны случайно, однородно, достаточно плотно, чтобы дело было сделано. Вероятно, проявил себя какой-то странный эффект кластеризации. Налицо разрыв.

Или же меня затянуло в поток. Теоретические условия этого всегда казались мне слишком натянутыми, чтоб реализоваться в реальной жизни, но что, если этот миг настал? Разрыв моего присутствия вниз по течению привел к тому, что в определенном множестве миров бомба вообще не была заложена. Это множество захватило меня, как только я вышел из здания, и моя скорость сдвига переменилась.

Я «возвращаюсь» к лестничному колодцу. Никакой невзорвавшейся бомбы. И следа моего присутствия. Я устанавливаю запасную бомбу и убегаю. На сей раз я не ищу себе укрытия, а просто ложусь на землю.

Ничего.

Я пытаюсь успокоиться и визуализировать вероятности. Если бы разрыв, лишенный бомб, не полностью миновал разрыв моего присутствия к моменту детонации первого устройства, я все еще оказался бы вне уцелевшего потока. Значит, остается предположить, что та же последовательность свершилась снова.

Я глазею на невредимое здание. Я — те, кто выживают. Так я определяю себя. Иного не требуется. Но кто же провалился? Если меня не было в определенной части потока, значит, и терпеть неудачу в этих мирах было некому. Кто же потерпел ее? Кого мне винить? Тех, кто успешно заложил бомбу, но «не сумел» этого сделать в иных мирах? Отношусь ли к ним я сам! У меня нет способа это проверить.

Дальше-то что? Как широк разрыв? Насколько близок я к нему? Сколько раз мне еще суждено терпеть неудачу?

Я решаю продолжать попытки убить сновидицу, пока не добьюсь успеха.

Я возвращаюсь к лестничному колодцу. Промежутки между ступенями около трех метров. Для подъема я использую небольшую «кошку» на короткой веревке. «Кошка» выстреливает начиненный взрывчаткой дротик в бетонный пол. Если веревка разматывается, вероятность разным ее частям оказаться в различных мирах возрастает, поэтому я должен спешить.

Я систематически обыскиваю первый этаж, как если бы никогда не слышал про номер 522. Стены разъезжаются и съезжаются, не прекращая рябить вероятностями. Обстановка крайне бедная. Кое-где попадаются скудные пожитки постояльцев. Закончив с этим, я останавливаюсь и жду, пока часы в моей голове не покажут следующее кратное десяти значение минут. Стратегия не безукоризненна — некоторые отставшие аналоги провалятся больше чем через десять минут. Но, сколько бы ни ждать, лучшей не придумать.

На втором этаже тоже никого, но он оказывается чуть стабильнее. Несомненно, я двигаюсь к сердцу Вихря.

На третьем этаже архитектура почти неизменна. На четвертом в уголках комнат еще что-то поблескивает, в остальном же он совершенно обычен.

На пятом...

Я выбиваю двери одна за другой, методично двигаясь по коридору.

502.

504.

506.

Я мог бы и не соблюдать очередности, подойдя так близко, но мне так легче: знать, что не осталось никакого шанса для перегруппировки.

516.

518.

520.

В конце комнаты 522 стоит кровать. На ней девушка. Волосы ее — сверкающее алмазное гало вероятностей. Одета она в прозрачную дымку. Тело же кажется прочным и постоянным. Опорная точка, вокруг которой вращается весь ночной хаос.

Я вхожу, прицеливаюсь ей в голову и стреляю. Пуля пролетает несколько миров и убивает ее аналога вниз по течению. Я стреляю снова и снова, подсознательно ожидая получить себе между глаз пулю близнеца. Или, может быть, увидеть, как замирает поток — ведь живых сновидиц осталось слишком мало, чтобы поддерживать его течение. Должно было остаться...

Ничего подобного.

— Ты зря теряешь время.

Я разворачиваюсь. Синевласка стоит в проеме двери. Я перезаряжаю оружие, она не пытается меня остановить; руки у меня трясутся. Я поворачиваюсь к сновидице и убиваю еще двадцать четыре ее аналога. Версия, лежащая передо мной, остается в живых. Поток продолжает течь.

Я снова перезаряжаю пушку и нацеливаю ее в синевласку.

— Что ты со мной сделала? Я что, остался один? Ты убила всех остальных?

Но это же чушь... а если так, то как она меня видит? Я был бы моментальным, неощутимым отсверком на краю поля зрения каждого ее аналога. Она бы даже не узнала, что я здесь.

Она качает головой и вежливо говорит:

— Мы никого не убивали. Мы тебя отобразили. В канторову пыль[3]. И всех. Все вы живы — но никто из вас не в состоянии остановить поток.

Канторова пыль: фрактальное множество, бесконечно делимое, но меры нуль. Разрыв моего присутствия не единичен: их бесконечное число. Бесконечный ряд все уменьшающихся прогалин — все ближе, и ближе, и ближе... Но...

— Но как? Ладно, ты меня задержала, ты со мной заговорила, но как тебе удалось скоординировать все задержки? Как ты рассчитала эффекты? Это потребовало бы...

— Бесконечной вычислительной мощности?[4] Бесконечного числа людей? — Она едва заметно улыбается. — Я — бесконечное число людей. Все мы — сновидцы под веществом S. Все мы снимся друг другу. Мы действуем вместе, синхронно, как единое — или же порознь. Возможны и промежуточные варианты, как твой. Те мои аналоги, что видят и слышат тебя, делятся сенсорными данными с остальными моими версиями.

Я разворачиваюсь к сновидице.

— Зачем тебе ее защищать? Она никогда не получит желаемого. Она разрывает город на части, а конечной цели так и не достигнет.