Борис Крылов - Рамка

Я встал и поплелся в лагерь. На душе была болезненная пустота. Там никому ничего не стал рассказывать, хотя первые дни меня буквально мучило желание хоть с кем поделиться. Конечно, прежде всего опасался, что меня поднимут на смех. Слишком все это было необычно, Впрочем, я не боялся, что будут смеяться надо мной, не хотелось, чтобы осмеяли мечту. А какие я мог представить доказательства? Яму? Это уже была не та яма.

Хотелось поговорить с Иркой, тем более, что тогда мы были вместе. Но у Ирки было свое, реальное горе. На участок прибыло пополнение, приехал и студент, но у него уже был другой предмет обожания. Ирка ходила гордая, независимая, прямая, как мачта, и очень добросовестно относилась к своим обязанностям, но по утрам у неё были красные веки.

Однажды я все же решился поговорить с ней.

— Ира, ты не помнишь того геофизика с прибором… который встретился на просеке?

— Да, помню, конечно.

— У тебя тогда, во время его прихода, когда он был с нами, не появлялись какие-нибудь… ну… необычные мысли?

Ирка поглядела на меня не очень дружелюбно и ответила, как отрезала:

— Вас это не касается!

«Э, черт, не поняла, — подумал я. — Все у них на одни манер». Потом сказал:

— Да нет, я о другом, я об этом самом геофизике. Что гы можешь о нем самом сказать?

— Да, ничего. Странный какой-то немного.

«Да, странный, — подумал я, — совсем немного странный».

Наш разговор окончился для меня ничем.

Потом я часто задавался вопросом: почему они так тщательно избегают нас? Ведь наоборот, разум должен прежде всего тянуться к разуму.

§ 1. Во время работ на заселенных разумными существами планетах при степени развития местной цивилизации ниже необходимого уровня не допускать контактов с аборигенами… преждевременный контакт нарушает естественный логический ход социального и технического развития цивилизации…