Альберт Дебейер - Три года на планете Марс

Профессор Штиллер первым поднялся на ноги. Не заботясь о возможной опасности, он отважно высунул голову из окна, чтобы изследовать причину столкновения „Мирового Пловца“ с другим чуждым телом, и ученому сразу стало понятно, что должно было случиться что-нибудь подобное.

— Ура! Ура! — закричал он своим товарищам, в страшном волнении отступая от окна. — Ура! мы спасены! Мы столкнулись, к счастью очень легко, с маленькой луною Марса, Фобосом. Внешняя оболочка нашего шара, правда, изорвалась местами и, как я вижу, произошли и другия повреждения, но это теперь не имеет значения! Смотрите сюда, вниз, — там под нами, как раз под нами, лежит Марс. Спасены! Спа… — профессор Штиллер упал навзничь в глубоком обмороке.

Энергичным усилиям профессора Пиллера, наконец, удалось снова вернуть к жизни потерявшаго сознание.

— Где мы? — спросил профессор Штиллер слабым, едва слышным голосом.

— Этого мы и сами хорошенько не знаем. Вероятно, все еще в воздухе, а не на твердой почве, — ответил профессор Пиллер.

— В таком случае мы должны открыть клапаны и заставить „Мирового Пловца“ медленно и осторожно спуститься, — решил профессор Штиллер.

— Но чувствуете ли вы себя достаточно сильным, чтобы снова принять на себя руководство всем этим делом?

— Это должно быть очень просто!

С этими словами профессор Штиллер поднялся на ноги и сейчас же бросил взгляд в окно, чтобы изследовать местонахождение шара.

Верно: там внизу, на разстоянии всего нескольких километров от „Мирового Пловца, ясно и резко выделялся огромный канал, берега котораго окаймлялись темнозеленой, тропической растительностью; кое-где, разсеянные поблизости и залитые теплыми солнечными лучами, виднелись хорошо возделанныя поля и сады. Своеобразныя, издали сверкающия ослепительной белизной, здания доказывали близость живых существ. Громкий восторг, который проявили воздухоплаватели однажды при проходе возле земной Луны, заменился немым удивлением, когда они теперь с сердцами, переполненными благодарностью судьбе, спасшей их в последний миг от гибели, смотрели из своей гондолы вниз на сказочно прекрасный пейзаж, к которому они теперь быстро приближались.

ГЛАВА IV. На Марсе

С Марса — так как это действительно был он — уже давно заметили шар. Когда он приблизился к поверхности планеты, множество людей, живущих поблизости, устремились к месту, куда опускался воздушный корабль. „Мировой Пловец“ остановился на широком, зеленом лугу, на котором паслись стада рогатаго скота самых благородных рас. Профессор Штиллер отбросил якорь с канатом широкой дугою от гондолы и указал знаками и мимикой стоящим внизу людям, что приблизительно они должны сделать, чтобы укрепить шар. Жители Марса сейчас же поняли, чего хотел от них незнакомец на своем немом языке. Без малейшей торопливости, но быстро и поразительно ловко, были выполнены желания профессора. Теперь шар твердо и прочно стоял на якоре.

Веревочная лестница была спущена из гондолы и прикреплена к предназначенным для этого металлическим крюкам. Семь ученых из далекой Швабии спустились по ней один за другим и вступили на Марс первыми из детей Земли. Мягкий, бальзамический, полный благоуханий воздух охватил отважных путешественников, когда они выбралась из своей гондолы. Чувство блаженства, возрождения к новой жизни, несказаннаго удовольствия наполнило грудь бедных, полумертвых людей, когда они после стольких недель снова в первый раз почувствовали под ногами твердую почву. Да, они чувствовали потребность сначала удостовериться лично, что у них под ногами действительно земля. Они дотронулись руками до грунта, чтобы убедиться, что он по составу подобен земле. Нет, это был не сон, а действительность, они стояли на твердой почве. Тысячу тысяч благодарений Небу, позволившему им, наконец, достигнуть цели! Слезы счастья, слезы самой чистой радости бежали по обросшим бородами, давно уже не бритым щекам, перенесших столько испытаний, ученых.

— Громы небесные! На кого только мы похожи! — воскликнул с ужасом профессор Пиллер, пристальней всмотревшись в своих товарищей при солнечном свете.

Через секунду все ученые разразились громким хохотом при виде комичной наружности всей их компании. Профессор Штиллер затем принялся разсматривать окружающих его и его товарищей людей, — и, действительно, это были настоящие люди из плоти и крови, все эти существа, собравшияся вокруг них и разсматривавшия с приветливой улыбкой сыновей Земли.

— Они положительно опрятней, больше и красивее нас. Не попали ли уж мы к олимпийским богам вместо того, чтобы прилететь на Марс? — заметил профессор Гэммерле, протерев стекла очков и надев их снова на нос.

— Почему это? — спросил профессор Дубельмейер.

— Эти существа, собравшияся здесь, кажутся мне толпою богов. Посмотрите только на эти роскошныя формы тела и слабо прикрывающия их древния одежды.

С этими словами он вытащил свой хронометр; часы показывали восьмой час.

— Теперь еще раннее утро. Посмотрим, что принесет нам необычнаго этот наш первый день на Марсе. Попробуем-ка как-нибудь завязать с нашими друзьями словесный разговор; что они наши друзья, видно из их любезнаго и благосклоннаго вида. С этими словами профессор Штиллер подошел к тому из жителей Марса, который стоял впереди всех остальных; они позволили ему приблизиться к ним с благородным спокойствием и без малейшаго признака удивления.

— Ведь мы на Марсе, неправда ли? — С этим банальным вопросом обратился он по-немецки к неведомым ему людям. Но те покачали головами и ответили ему что-то на благозвучном языке, котораго Штиллер в свою очередь также не понял. В словах их, казалось, выражалось сожаление, что они не могут понять незнакомцев.

— Они, совершенно естественно, не понимают по-немецки. Ведь вы должны были ожидать этого, Штиллер! — заметил с упреком профессор Гэммерле.

— Ну, так проэкзаменуйте-ка вы их, Гэммерле. Быть может, при ваших разносторонних лингвистических познаниях, вам и удастся открыть, на каком языки возможно объясниться с живущими здесь людьми.

Сильным голосом Гэммерле начал на древнерусском языке: — Друзья, мы, прилетевшие к вам с далекой земли, сердечно приветствуем вас.

Ответа не последовало, и только легкая улыбка заиграла на устах жителей Марса в знак их непонимания. Тогда Гэммерле продекламировал свое приветствие по-латыни. Снова то же молчание и та же улыбка вместо ответа.

— Быть может, мы скорее достигнем цели при помощи наших современных языков, так как этим существам повидимому совершенно чуждо классическое образование, — проговорил Гэммерле, разсерженный безрезультатностью своих первых опытов, но и английский, французский, испанский, итальянский, русский и, наконец, даже арабский и древнееврейский не привели к желанным результатам.