Кирилл Станюкович - Обратите внимание на волнение озера в полдень

Мы уже завернули в гору и были в сравнительной безопасности, когда крик Димы "Смотрите, человек!" заставил нас резко сменить направление. Действительно, на скалах берега виднелась человеческая фигура.

Крутясь, раскачиваясь, едва не переворачиваясь, наш плот начал пересекать залив, где из-за столкновения ветра и воды стояла невообразимая толчея.

- Как бы, девочки, нам не сыграть к рыбкам, - проорал Дима сквозь свист ветра и плеск волн, когда одна из них чуть не до пояса погрузила нас в воду.

Вскоре стало видно, что этот человек - Николай Николаевич. Но странное дело: он не спускался вниз к берегу, не махал руками, а молча напряженно смотрел на нас. И когда мы с огромным трудом под защитой небольшой скалы высадились и стали махать ему, чтобы он скорей спускался, он почему-то молчал и вниз не шел.

Тогда я влез к нему на площадку в скалах, которая была метров двадцать над водой.

- Где Воронов? - закричал я, ибо грохот волн заглушал наши голоса.

- Там! - показал он в глубь залива.

- Все в порядке?

- Да! - так же не глядя на меня, напряженно всматриваясь в воду у плота, отвечал он. - Осторожно!

- Что осторожно?

- Он придет!

- Кто придет?

- Он!

- Кто он? Воронов?

- Какой Воронов? Вы с ума сошли! - замахал руками Николай Николаевич

- Да говорите толком, кто придет?

Но говорить толком Николай Николаевич не мог. С огромным трудом удалось вытянуть у него, что у них в глубь залива унесло лодку, что Воронов вчера отправился за ней, а Николай Николаевич остался у вещей. Не пошел он с Вороновым, так как плавать не умел, а двигаться в глубь залива нужно было не только по береговым скалам, но и где скалы отвесны - вплавь.

- Что с ним? - спросил меня Димка. - Что он дрожит?

- Кто его знает! Какое-то нервное потрясение! Когда мы несколько ободрили Николая Николаевича и он перестал дрожать, мы опять начали его расспрашивать.

- Так что же у вас случилось? Кто приходил?

- Он... ящер!

- Чтооо?! Ну, Николай Николаевич, не волнуйтесь. Вам видно, что-то показалось. Вы же знаете, что ящеров-то нет.

- Невежественный болтун! - вдруг прозвучал металлический голос Радиолы Кузьминичны.

У Николая Николаевича, увидевшего нашего альподоктора, казалось, наступил столбняк. Вытаращив глаза и открыв рот, он уставился на нее с совершенным изумлением.

- Небаба? - негромко сказал он. - Откуда вы взялись, - Небаба?

- Я приехала сюда, дорогой коллега, чтобы на месте уличить вас, - с торжеством закричала Радиола Кузьминична. - Довольно болтовни, довольно вранья, довольно вводить в заблуждение научную общественность. Вы весной опубликовали заметку, что на песке Сарезского озера видели след ящера и что найдете и того, кто оставил этот след. Так что же вы нашли? Где ящер? Где ваш ящер? Бегите на берег, берите лопатку, делайте на песке след и снимайте его как в прошлом году! Нет, довольно! В этом году я здесь и не позволю никаких новых жульничеств.

Мы, совершенно опешив, слушали все это, с трудом начиная соображать, что сами, того не подозревая, привезли сюда злейшего врага Николая Николаевича, профессора Небабу.

- Вот так клюква, - как бы читая мои мысли, сказал мне Дима. - Ну кто бы мог догадаться, что профессор Небаба - женщина? А?

Бой между Радиолой и Николаем Николаевичем не прекращался.

- Да я же сам! Понимаете, сам...! Сам его видел! - кричал Николай Николаевич. - Он сегодня из озера выпрыгнул, чтобы меня схватить, но не мог выкарабкаться на скалы! И хотите или не хотите, ящеры были и есть! Были и есть! Да неужели вам неизвестно, что их совсем недавно люди видели и я видел. Ведь один путешественник тысячу лет назад видел в озерах Памира драконов? Вы же знаете это! Он их видел! Ну мне не верите, а ему?

- Чушь! - в ответ визжала Радиола. - Чушь!

- А в средние века, - продолжал кричать Николай Николаевич, - ведь драконы встречались и в Европе. Ведь в известной книге Николая Кирхера, изданной в 1678 году, есть и рисунки дракона. Там же описывается как в Швейцарии у деревни Випер бился с ними драконоборец Винкель-Рид. Конечно, их мало, но в самых труднодоступных местах они сохранились. Ну я одного из них видел! Понимаете, видел!

- Чушь! - визжала Радиола. - Чушь!

И Радиола так презрительно улыбалась, что несмотря на то, что Николай Николаевич был явно не прав, мне захотелось спихнуть ее в воду.

А погода становилась все холоднее, в воздухе появились снежинки, и ветер буквально ревел в этом узком скальном коридоре как в трубе.

Время терять было нельзя.

С некоторым трудом удалось затащить к нам на плот и Николая Николаевича и Радиолу. Я боялся, как бы она не передрались и не перевернули плот. Мотор затарахтел, и плот опять заплясал на волнах, направляясь в глубь залитого водой ущелья.

- Попробуйте воду, - неожиданно сказал Дима. Мы опустили руки в воду и удивились - вода была теплая.

- Термы?

- Похоже, - сказал я.

Видимо, здесь выходили в воду теплые источники.

В этот самый момент наш плот обошел небольшой поворот, и мы сразу увидели вдалеке конец залива и одновременно на скалах над озером фигуру человека.

Плот развернулся и, встав боком к волне, бившей в этом месте с завидной силой, пересек залив.

И вот мы все благополучно на берегу и быстро вытащили повыше на берег и все вещи с плота и даже сам плот.

И только тогда, когда все было устроено, мы могли, наконец, пожать руку Воронова и узнать от него толком, что с ними такое стряслось.

- Это все началось еще там, у входа в залив; говорил Воронов, - понимаете, там; когда мы выяснили, как идет просачивание воды через завал, то напоролись на странную историю. Какое-то очень крупное водяное животное обычно среди дня подходило к нашему берегу охотиться за рыбой. Судя по движению на поверхности воды, оно приплывало туда отсюда, из этого залива. Ну мы с Николай Николаевичем сели на нашу резинку и поехали выяснять. Остановились мы там, где вы его нашли, но ночью пропала лодка. Думали ее унесло ветром в глубь залива. И пришлось мне идти искать. Я еще вчера сюда добрался, да вот из-за погоды застрял.

- Ну, знаете! - вдруг с возмущением закричал Дима. - Если вы хотите, то можете сажать свою собаку в свой спальный мешок. А уж мой оставьте в покое!

Это относилось к Радиоле Кузьминичне, которая, только что заботливо уложила свою мокрую собачонку в Димин мешок. Дима с бешенством выхватил собаку из мешка и далеко отшвырнул ее, так что Пальма, описав по воздуху большую дугу, шлепнулась в озеро.

И вдруг из озера мгновенно поднялся пятиметровый столб, на конце которого была огромная змеиная голова. Этот столб изогнулся, голова открылась, чудовищная зубастая пасть схватила Пальму и захлопнулась. И когда Пальма уже исчезла в пасти, эта голова продолжала, чуть покачиваясь из стороны в сторону, стоять над водой, так, что мы могли видеть как по ее многометровому горлу сверху вниз толчками прошло утолщение. Это уходила в желудок гадины бедная Пальма. С полминуты эта голова оставалась над озером, потом тихо ушла под воду. Радиола закричала натужным голосом и, размахивая ледорубом, кинулась вниз.