Кит Робертс - Павана

Иногда он до того настырно канючил, что его брали на локомобиль, идущий на юг, до Пула или до Боурн-Маута - через Бридпорт и Уэй-Маут, или же на запад - в Иску, в Линдинис. Однажды он доехал до самого Лондониума, побывал и в Камулодунуме - опять-таки на северо-востоке. "Буррели", "клейтоны" или "фоденсы" лихо пожирали мили, и было несказанно приятно сидеть поверх груза на какой-нибудь платформе в хвосте одного из этих видавших виды по ездов; оттуда казалось, что до посвистывающего и поплевывающего паром локомобиля не меньше полумили. Джесс опрометью мчался к сборщикам дорожной пошлины, расплачивался с ними и задерживался, чтобы помочь им спустить за поездом полосатый красно-белый шлагбаум, а потом на ходу вскакивал на подножку последнего вагона. Ему помнился лязг множества колес, густые клубы пыли, которая поднималась из разбитой колеи. Слой пыли лежал на обочинах и на ближайших живых изгородях, и дороги казались белыми шрамами на лице земли. А какие диковинные ночи он проводил вдали от дома, сидя молчком где-нибудь в уголке таверны, покамест отец бражничал! Порой у Илая случались припадки хандры, тогда он подзатыльниками отсылал сына наверх - спать; в хорошем же расположении духа он становился говорлив, засиживался допоздна, травил байки про то, как он сам был мальчишкой и как у тогдашних локомобилей впереди, перед паровым котлом, были оглобли, в которые впрягали-де лошадей. В восемь лет Джесс уже работал тормозным кондуктором, а в десять ему позволяли управлять локомобилем во время поездок на небольшие расстояния. Когда его наконец отослали в школу, то это было целой трагедией.

Знать бы, что думал Илай, посылая его учиться. Должно быть, родитель сказал что-то вроде: "Пущай поднаберется знанья. Это, скажу я вам, штука не без надобности..." Джесс хорошо помнил свои ощущения - как он бродил по саду за домом, глядя на гнущиеся под тяжестью мирабели ветки старых деревьев, приземистых и разлапистых, лазить по ним было одно удовольствие. А яблок-то, яблок - и бремлиевка, и лейновка, и хейливские оранжевые; груши Коммодор висят словно толстокожие бомбочки на фоне стен нежного колера благодаря сентябрьскому солнышку. Прежде Джесс всегда помогал снимать урожай в саду, а теперь вот - баста. Его братья научились читать, писать и считать в крохотной деревенской школе, на том и закончилось их образование; а Джесса отправили сперва в Шерборн, потом в колледж старинного университетского города. Он прилежно изучал языки и естественные науки и справлялся неплохо; однако ему постоянно было как-то не по себе. Только годы спустя он сообразил, чего ему не хватало - руки тосковали по смазанной стали, ноздри маялись без запаха локомобильного пара. Он собрал пожитки, вернулся домой и стал работать простым буксировщиком, на что Илай ни слова не сказал. Ни похвалы, ни ругани. Джесс тряхнул головой. Подсознательно он всегда точно знал, к чему у него душа лежит. Он был прирожденным буксировщиком - подобно Дико-ну, подобно Тому, подобно старому Илаю. В этом заключалось все, и этого для него было вполне достаточно.

"Маргарет" взяла подъем и покатила вниз по склону. Джесс посмотрел на продолговатое стеклянное окошко прибора, почти инстинктивно прикрыл форсунку и впрыснул воду в паровой котел. У локомобиля длинная рама значит, следует быть предельно осторожным при езде под гору. Если в этот момент в цилиндре окажется мало воды, наклон вперед может оголить верхушку огневой коробки и тогда расплавится находящаяся там заслонка. На любом парокате имеется запасная, но прилаживать ее - та еще работенка. Надо загасить огонь, вползти в пышущую жаром топку и в темноте целую вечность шарить руками над собой. В свое время, подобно всем новичкам, Джесс спалил немало заслонок, и это навеки приучило его не оголять верх огневой коробки. Однако переборщить тоже опасно: чуть поднимешь воду выше чем следует, и она доплеснется до паровых отверстий; тогда водителя ошпарит облако брызг. И такое с ним уже случалось.

Он прикрутил вентиль, шипение форсунки стихло. "Маргарет", наращивая скорость, загрохотала вниз по склону. Джесс потянул назад рычаг реверса, для контроля за составом чуть прижал тормоза; ухо зафиксировало новый тон в работе машины - локомобиль миновал впадину и снова пошел вверх, и Джесс опять прибавил пару. Он знал каждую пядь этой дороги, как и положено всякому клас-. сному водителю.

Одинокий огонек подсказал, что впереди Вул. "Маргарет" пронзительно крикнула, предупреждая городишко о своем приближении, и загрохотала между домиками с закрытыми ставнями. Дальше дорога была прямая как стрела - по вересковым пустошам до самого Пула. Через час он окажется у городских ворот, примерно полчаса добираться до набережной. Только бы не было пробок на дорогах... Зябли руки, холод пробирал все сильнее.

Джесс посмотрел направо и налево. Стемнело окончательно, и Великие Пустоши тонули в кромешной мгле. Где-то вдалеке он видел или это только казалось? - блуждающий огонек, будто мечущийся над каким-нибудь вонючим болотцем под завывание ледяного ветра. Джесс прислушивался к ровному пыхтению "бурреля", и в его сознании уже не впервые возник образ корабля. "Леди Маргарет" островочек света и тепла - движется меж пустынных горизонтов, подобно кораблю, который пересекает бесконечный и враждебный океан.

На дворе двадцатый век - век разума, однако, по мнению людей, пустоши по-прежнему населены нечистой силой. Боятся волков-оборотней и ведьм, призраков и злых гномов, ну и, конечно, разбойников... Джесс криво усмехнулся. Дикон обозвал их "норманнскими выродками". А что, не так уж далеко от истины. Ведь говорят, они и в самом деле потомки норманнов, но в католической Англии спустя почти тысячу лет после норманнского завоевания линии потомков норманнов, саксов и первых жителей этой земли - кельтов безнадежно перепутались. Существующие различия обозначены более или менее произвольно, введены несколько веков назад исходя из расовых теорий великого Гизевиуса. Большинство людей хоть немного, но владеют сразу пятью господствующими в стране языками: французским, на котором говорят представители правящих классов; латинским - языком церкви; современным английским - языком купцов и предпринимателей; устаревшим среднеанглийским и кельтским языком простолюдинов. Разумеется, есть и другие языки: гаэльский, корнуоллский и уэльский. Эти три языка бережно лелеет церковь, хотя их употребление сошло на нет уже много столетий на зад. Зато это способствует раздроблению страны, установлению языковых барьеров наряду с классовыми. Политика Рима издавна основывалась, пусть и неофициально, на принципе "разделяй и властвуй".

Вокруг самих разбойников роились легенды. На юго-востоке с незапамятных времен не переводились пешие грабители - занимались контрабандой, поворовывали, грабили дорожные поезда. Обычно, хотя не без исключений, они избегали убийств. В течение нескольких лет больше, чем другим доставалось буксировщикам. Джесс помнил, как в одну темную ночь "Леди Маргарет" приползла домой, и водитель, раненный стрелой самострела, свалился замертво. Половина поезда была охвачена огнем; старик Илай изрыгал угрозы и проклятья. Прибыли войска аж из Сорвиодунума, в течение нескольких дней прочесывали пустоши... Напрасно. Банда на время разбежалась. Если предположения Илая были верны, то разбойники затаились по домам, превратившись опять в добропорядочных и богобоязненных граждан. Хоть бы что нашли на пустошах - ни следа от пресловутых бандитских укрепленных лагерей, о которых деревенские кумушки все уши прожужжали.