Элинор Арнасон - Кольцо мечей

В бухту заплывали только относительно крупные животные с щупальцами примерно одной длины, так что они друг другу не угрожали. Прочие псевдосифонофоры - их были сотни - плавали в океане за входом в бухту, привлекаемые чем-то (возможно, каким-то феромоном), но не решаясь свернуть в пролив.

- Никаких признаков интеллекта, - заявила Мария. - Маленькие боятся больших, как заведено в природе. И всех влечет желание спариться, что также диктуется природой.

Анна не стала спорить: она была поглощена работой и очень утомлена. Она знала, что переговоры продолжаются - самолет регулярно пролетал над бухтой, но давно потеряла всякое представление, как могут обстоять дела.

Как-то утром после дежурства она поднялась на холм за станцией. Небо было темным и прозрачным, а над водой сияла утренне-вечерняя звезда - две ярко сверкающие точки.

Псевдосифы принялись сигналить перед самым концом ее смены и теперь разошлись вовсю. Пульсирующие синие и зеленые огни метались по бухте, передавались через пролив в океан. Ритм и чередование оставались неизменными, но цвета там выглядели бледнее. Кое-где она замечала оранжевые вспышки. В такой ситуации этот цвет мог означать сексуальную фрустрацию. По какой-то причине, остававшейся пока не разгаданной, псевдосифы спаривались только в бухте. А в открытом океане - никогда. (Еще одно доказательство, что их нельзя считать разумными. Отсутствие гибкости в поведении, общепринятого признака разумности, заметила Мария.) Маленькие знали, что в этом году размножаться не будут, и все-таки устраивали настоящую иллюминацию. Вдали от берега их было заметно меньше, но и там они усеивали темную воду до самого горизонта, вспыхивая одновременно с большими в бухте.

Изумительное зрелище.

Спустя несколько минут из лагеря вышли двое очень вежливых солдат. Морские пехотинцы. Название не изменилось, хотя теперь их корабли бороздили космос. Они были в форме, головы выбриты, если не считать узкого гребешка волос ото лба до затылка. Волосы мальчика были светло-золотистыми, прямыми и тонкими, темные волосы девушки курчавились тугими завитками.

- Холм входит в запретную зону, мэм, - сказала девушка. - Вы должны вернуться.

Ее товарищ посмотрел вниз на бухту и океан.

- Что это там? - спросил он.

- Животные, - ответила она. - Сейчас у них брачный сезон. Это как пение лягушек или как Верди. Мы пока не знаем, разумны ли они.

- А почему бы и нет? - сказал мальчик. - Киты ведь разумны. И дельфины.

Он ошибался, но ей не хотелось спорить.

- Я поднялась сюда, чтобы вести наблюдения.

- Да, посмотреть стоит!

- И так будет еще много недель.

- Ого! - воскликнул он радостно.

- Мэм, вы должны уйти отсюда, - сказала девушка.

На следующий день самолет не улетел в обычный час. Хвархатов пригласили на званый вечер, объяснила Катя.

- Этьен говорит, что они пытаются установить менее формальные отношения, поскольку вопрос о мебели был улажен.

- О мебели? - переспросила Анна.

- Меня не спрашивай, - сказала Катя. - Этьен сразу прикусил язык. Это засекреченные сведения.

- Хм! - буркнула Анна и отправилась на дежурство. Иоши ушел с катера, когда уже стемнело. Анна поднялась на палубу. Вода в бухте была зеркальной. В ней неподвижно висели инопланетяне, не обмениваясь сигналами.

По причалу к ней шли трое. Один впереди, двое следовали за ним. Толком она разглядела их, лишь когда они вошли в свет фонаря у края причала рядом с катером.

Первый был человек, но она, едва взглянув на него, впилась глазами в одного из его спутников - плотного, в серой одежде. Его плоское широкое лицо покрывал серый мех, а глаза были сплошь синими - ни намека на белки с горизонтальными полосками зрачков, в первый момент широкими, но тут же сузившимися на свету.

Инопланетянин секунду смотрел на нее, потом опустил взгляд. Третьим был морской пехотинец, мальчик, с которым она говорила на холме. Он нес винтовку, как и инопланетянин.

Человек впереди вооружен не был, во всяком случае она не увидела ничего, похожего на оружие. Его руки были засунуты в карманы куртки, простой, сшитой из коричневатой ткани и чуть странного покроя, словно ее сшил кто-то, имеющий лишь смутное представление о человеческих фасонах. Остальная его одежда тоже была простой, коричневатой и какой-то не такой.

Одно из вознаграждений за измену? Скверно сшитая одежда неуклюжего покроя?

А он сказал:

- Прямой взгляд означает вызов. Одинаково у обеих рас. Вот почему он опустил глаза. Показывая, что не хочет боя.

- Прекрасно, - сказала Анна.

- Мне назвали вас как специалиста, от которого я могу узнать про огни в океане.

Она кивнула, все еще глядя на серую фигуру.

- Можно мне подняться на борт? Боюсь, они пойдут со мной и устроят проверку, нет ли тут чего-нибудь, чему могу повредить я или что может повредить мне.

Она взглянула на него. Он был таким же непримечательным, как и на ком-экране, когда она увидела его в первый раз. Только волосы были сухими и вились - рыжевато-каштановые с заметной проседью. Лицо у него было очень бледным, словно годы и годы его не касались солнечные лучи.

- Вы переводчик, - сказала она. Не называть же его предателем!

Он кивнул.

Какого черта? Почему бы и нет? Когда еще ей выпадет случай рассмотреть хвархата вблизи? Она указала на трап.

Он что-то сказал инопланетянину. Оба солдата поднялись на катер и занялись обыском.

- Поосторожнее! - крикнула Анна им вслед. Никлас добавил что-то на непонятном языке, шагнул на борт и оперся о поручень, оглядывая бухту. Кто-то из псевдосифонофор начал сигналить: желтый, зеленый, белый, желтый - почти наверное имя. "Я это я. Я это я".

- Ну, так что же они такое? - спросил он.

Она объяснила и затем добавила:

- Беда в том... Мы знаем, что степень разумности у них связана с размерами. К такому выводу мы пришли, изучая маленьких. Эти ребята там еще подростки и не слишком сообразительны. А большие не покидают открытого океана, и мы еще не нашли способа подобраться к ним.

Солдаты вышли из каюты и остановились, поглядывая на Никласа и друг на друга. Мальчик (морской пехотинец) как будто нервничал. Выражение лица инопланетянина ей ничего не сказало. Да и выражение ли это вообще? Поза указывала на настороженность, но без тревоги. Он не боялся, но ничего не упускал, хотя и не смотрел никому прямо в лицо.

- Все это очень интересно, - сказал Никлас. - Но я не понимаю, почему вы полагаете, что эти животные могут быть разумными существами.

Теперь сигналили шестеро-семеро. И все вести были разными. Нет, не хор. Может быть, секстет. Или просто какофония.

- Что я могу вам сказать? Определить разумность расы не слишком трудно, когда ее представители похожи на нас, например, ваш серый приятель. Хвархаты с самого начала ни у кого сомнений не вызывали. Едва мы увидели их первый космолет, едва они произвели первый выстрел по нашему, мы поняли это.