Дим Край - Идеaльный мир

Нью-Йорк, подумалось мне.

Но, взглянув пониже, я увидел автомобили. Крохотные и суетливые они проносились в далёком низу, рассекая прямолинейными лучами громады зданий. Рассмотреть их было невозможно — они молниеносно ехали… погодите, по небу?

Вместо дорог было… небо. Я рассмотрел, боязливо приблизившись к окну, что машины двигаются по небесным облакам. Но как же так возможно?!.. Нет. Конечно же, они двигались по дорожной глади, отчего-то зеркальной, чётко отражавшей небосвод, а в некоторых местах отражавшей верхушки небоскрёбов. Зеркальные дороги, подумать только!

Чуть выше стайками двигались маленькие шарики. Они перемещались также быстро и суетливо, как автомобили, но уже высоко паря над землёй. Зелённые аллеи и парки простирались между зданиями и походили скорее на заросли джунглей, чем на российские скверики.

Лето! Так и отдавало от окна жарким дыханием этого яркого, красочного лета!

Глава 3

Зрелище было невероятное. Настолько невероятное, что верить в реальность становилось невозможно.

Мой мозг со скоростью мощного компьютерного процессора ещё раз проработал множество вариантов, как это могло произойти и что это, собственно, такое. И выдал только один ответ, поддающийся разумному объяснению.

Это сон.

В самом деле, не буду же я думать, что меня похитили пришельцы и теперь будут проводить зверские опыты с применением жёсткого насилия… 'Хотя, что этому препятствует?..' — скептически отозвался какой-то мой внутренний обеспокоенный голос.

На душе похолодело.

'Да, нет. Что за наваждение, в самом деле! Конечно же, я сплю! Как ещё объяснить эту внезапную перемену? Ещё несколько минут назад со скучающим, лениво-сонным видом сидел за рабочим столом и не знал, чем себя занять. Хотел тёплых дней и чего-нибудь весёлого или увлекательного прямо здесь и сейчас. Расслабился. И вот — незаметно для себя задремал в кресле… — мой разум подталкивал на более вероятное объяснение странностей, — а бурная фантазия, которой я, к сожалению, не обделён, разрисовало это цветастое чудо — больше и необъятное, разрисованное самозабвенным фантастом!'

Ослеплённость яркими лучами медленно проходила. Глаза понемногу привыкали к слепящему свету и контуры, грани зданий, зелённых садов и парков принимали чёткие очертания. Автомобили или быстродвигающиеся дальние предметы похожие на автомобили можно было рассмотреть уже повнимательнее. Некоторые из них плавно тормозили и останавливались на перекрестах зеркальных дорог. Эти машины походили на приплюснутые овалы светлых тонов, отдаленно напоминающие гладкие формой 'пилюли', такие же маленькие и такие же проворные. Они имели плавные очертания и в некоторых из них узнавались окна. Но с такой высоты рассмотреть кто в них сидит — было всё же нереально.

Вот, передо мной, относительно недалеко, пролетел какой-то тёмно-серебристый шар. Он был тоже слегка приплюснут и имел гладкие очертания. Хорошо просматривались полузеркальные окна, а в них мельком удалось увидеть лица людей. Хотя с такого расстояния нельзя однозначно сказать люди это были или инопланетяне, сильно смахивающие на людей. Шар медленно парил, временами зависая в воздухе; пролетел близ окон соседнего здания-гиганта, завернул влево, опустился куда-то и исчез из вида.

Возле зеркальных дорог, мне удалось разглядеть мелкие точки — похоже, это люди. На такой высоте они казались не более чем муравьями. И это весьма необычно, надо сказать.

'Всё это странно. Для сна слишком всё чётко представляется и более-менее логично движется. Я понимаю, если бы я увидел летающих людей или больших тошнотворных мутантов, ползающим по зданиям'. Но люди здесь — как люди. Ходят по земле. Машины ездят по отражающемуся асфальту. И не беда что они формой похожи на пилюли. А шарики летают… Наверное, это своеобразные вертолёты?' — подумал я.

Жар спадал, шок проходил. Боятся можно было разве что высоты, на которой я находился. Хотя высота меня перестала смущать.

'Не Нью-Йорк однозначно, и не продвинутый Токио тоже. Значит — я сплю, и мне грезятся логические сны о будущем Земли или даже Санкт-Петербурга. Наверняка, это Санкт-Петербург сто лет спустя. Что-то подобное, но только не про Питер, я видел по DVD-фильмам и, надо думать, это объясняет такой необычный сон… Да! Я, чертовски вымотавшийся за день, провалился в глубокую дрёму, заснул прямо за рабочим компьютером, и теперь сниться мне всякое и пугает только, — разум поддакивал, но верилось в это с трудом. — В самом деле, кому нужно будет так необычно меня похищать? Да и зачем?.. Кто может стоять за всем этим?.. Хотя, может, я сплю у себя дома. Просто я не заметил или забыл, как вернулся домой, повалился в кровать, уснул. Такое бывает… Редко, но бывает'.

Сон.

Стало быть, это всего лишь сон… Мне даже посетила огорчение. Шок уходил в глубину, только мелкой дрожью по рукам он напоминал о себе. После жара в голове стало холодеть, как будто бы кто-то начал проветривать мне мозг через своеобразные форточки под висками.

Позади послышались осторожные шаги.

Я глянул боком. Знакомый силуэт иностранца. Он неспешно подходил ко мне, прищуриваясь и вытянув руку перед глазами, чтобы не ослепиться необычайно яркими небом и отражёнными бликами солнца. Он подходил так, чтобы ненароком не вспугнуть меня и сделал широкую улыбчивую гримасу любезного приветствия на лице.

— Добро пожаловать! — как желанного гостя приветствовал он меня. — Велком, — повторил он ещё раз на всякий случай.

— Хай… — отпарировал я, втягиваясь в игру сна.

Это уже становилось интересно. Я всем телом ощущал, что вместо дрожи и лёгкого холодка, моя кожа покрылась нескрываемым любопытством. Мне всегда было интересно, что будет дальше по сценарию сна, который каждый раз формируется спонтанно, экспромтом.

Очень часто мне снятся яркие, необычные сны. То бывает, я вскакиваю посреди ночи в холодном поту от ужаса, произошедшим со мной во сне, и долго перевожу дыхание. А потом пытаюсь уснуть и это у меня не получается. Бывает, что я блаженно млею от переполняющего счастья и радости весёлого сновидения и вздрагиваю от звука будильника. Потом долго ненавижу и проклинаю эту тварь звенящую, за то, что не подарила мне ещё несколько минут такого блаженства. Бывает, мне снится сон с таким душевным сюжетом, что просыпаюсь в слезах, жалея кого-то из своего сна и с влажными глазами хожу всё утро; а потом просто не помню, кого я жалел всё это время. Приключаются сны с элементами эротики. Но это чаще было в ранней юности моей… И каждый второй сон был интересным, уникальным в своём исполнении. Но вот что именно было, не помню, забываю мгновенно. Лишь туманные воспоминания и блеклые очертания запоминаются. Хотя я во сне мог поклясться, что вижу всё чётко и никогда такой сюжет не забуду. Но потом просыпался, шёл на работу и всё вскорости забывалось… Так было и так будет. И этот сон, наверное, не исключение.