Иван Кузнецов - Человек Пятой эпохи

Вскоре северная и южная федерации развязали войну. Поначалу я следил за сводками с фронтов. Потом, когда узнал, что в ход пошли полевые деструкторы, не придумал ничего лучше, как закрыться в гроте на пару лег.

Как выяснилось, в столь длительном затворничестве не было необходимости — война закончилась в течение недель. С тех пор на месте крупнейших городов стеклянная пустыня. Не пострадали только побережья и островные государства.

Третья эпоха ознаменовалась приходом киберов. Гигантская псевдоразумная система — наследие первой эпохи — решила взять людей под свою опеку. Выстроить идеальное с ее точки зрения общество.

И снова те из нас, кто пережил войну, устраивали бунты, вели людей против машин, гибли и восставали из пепла.

Но даже вмешательства мне подобных оказалось недостаточно. Люди находились на грани поражения, когда роботы прекратили боевые действия. Некоторые считают, что машины не желали гибели человечества, другие; что одному из отрядов удалось найти и уничтожить координационный центр врага… Смешная версия.

Наступила четвертая эпоха — время мира и медленного угасания. Материк потерял Контакт с островами. На побережье осталась едва ли сотня городов, нас и того меньше. Впрочем, уже тогда я перестал общаться с сородичами. Прожитые столетия частенько выворачивали им мозги весьма причудливым образом.

Четвертая эпоха закончилась. Вместе с остатками знаний люди просрали остатки мозгов. Закономерный финал.

Я откинул крышку одного из ящиков и вытащил из футляра матовую перчатку с обрезанными пальцами. Фиксирующие кольца, пластина на запястье, невесомая полусфера на тыльной стороне ладони. Скит — оружие первой эпохи. К сожалению, однозарядное.

За «скитом» последовала широкая темная лента, усеянная серебристыми нашлепками. Я искал ее близняшку на протяжении двух эпох. Я отдал бы за нее чертов грот вместе со всеми его сокровищами. Увы, найти пару так и не удалось.

Я рассовал по карманам несколько полезных мелочей, подхватил «каратель» — карабин второй эпохи и вдруг поймал себя на мысли, что экипируюсь так, словно собрался на войну. Невольно усмехнулся — долгая жизнь способствует развитию паранойи.

Впрочем, свет, сжигающий города, и впрямь вызывал смутное беспокойство. После заключения договора я сходил в переговорный центр и лично прослушал запись последнего разговора с Перекрестьем. А после проверил догадку — попытался связаться с поселениями, расположенными восточнее Черного плато. Как и ожидалось, установить соединение не удалось.

Вывод был очевиден: нечто, уничтожившее город молодого Грейхарта, планомерно двигалось с востока на запад, стирая на своем пути все живое. На очереди мой городок, но он не связан Контактом с восточными соседями, а значит, в запасе оставалась пара дней. Пара дней до того, как похороненное прошлое вновь попытается вторгнуться в мир счастливых людей, гоняющих на вездеходах и размахивающих пистолетами.

Я нацепил «скит», подхватил «каратель» и перекинул ленту через плечо. На секунду левую половину тела окутало бледно-зеленое сияние.

Не стоило связываться с Грейхартом. Я пережил четыре эпохи лишь потому, что всегда находился на периферии. Не лез в пекло событий. А теперь сам, по собственному желанию, ввязался в авантюру. Жаль, невозможно разорвать контракт в одностороннем порядке. Годы чужой жизни изъяты, и требуют компенсации.

С другой стороны, все может оказаться куда проще, чем выглядит на первый взгляд. Если носитель света состоит из плоти и крови, я просто прерву его жизненный цикл, если же нет… Ангелу понадобится коса.

Я запрыгнул в кабину, тронул вездеход с места и начал плавный разгон.

Возможно, Аня права. Возможно, жить на периферии недостаточно. Даже сейчас я продолжаю цепляться за прошлое — ангел с оружием, выкованным до начала времен. Аня поступила иначе, отказалась от всего, стала одной из многих, стала частью толпы…

Я вспомнил, как ее секли на площади перед баром, когда любой желающий за пару медяшек мог взять в руки хлыст, и скривился.

Си стянул рубаху, подошел к зеркалу и некоторое время разглядывал свое отражение. Последняя модификация сделала его на три килограмма тяжелее, пластина, закрывавшая сердце, утратила прежний блеск, а сервопривод, заменивший ключицу, с каждым годом выпирал все сильнее.

Дверь тихо скрипнула. На пороге стояла девочка с подносом, на котором лежали ломти хлеба и мяса.

Си забрал поднос и велел принести выпивки. Сев на кровать, жалобно заскрипевшую под его весом, он принялся за еду. Белковая пища лишь частично покрывала энергорасход, однако шансов раздобыть в этом захолустье свежие батареи не было.

Девочка вернулась через четверть часа с огромным кувшином пива и полупустой бутылкой янтарной жидкости. Си отхлебнул прямо из горла и остался доволен.

Девочка стояла на пороге, разглядывая носки сбитых разношенных туфель. Си отставил бутылку и, нахмурившись, скользнул взглядом по щуплой фигурке. Он всегда считал, что женщина должна быть слегка в теле, но выбирать не приходилось.

— Как тебя зовут?

— Аня.

— Раздевайся.

— Я сплю только с шерифом и иногда с его помощником, — не поднимая глаз, тихо проговорила девочка.

— Помощника шерифа больше нет, — напомнил Си; Девочка посмотрела на Си и задумчиво кивнула.

Позже она лежала у него груди, сбив худенькими ножками простыню, и бездумно водила пальцем по броне пластине.

Аня нравилась Си. В отличие от большинства женщин она не болтала, пытаясь скрыть испуг при виде его скроенного из плоти и металла тела, и не вздрагивала, случайно прикоснувшись к холодной шершавой поверхности.

— Зачем тебе Ангел? — не поднимая головы, спросила девочка.

— Я третий из двадцати шести, — угрюмо проговорил Си. — Мы — Орден, созданный, чтобы отчистить мир от скверны.

— От скверны? — непонимающе пролепетала девочка.

— Люди не всегда жили так, как живут сейчас. — Си не любил пустой болтовни, но сегодня решил сделать исключение. — В начале времен был золотой век, когда люди и машины жили в согласии. Не было ни страха, ни голода, ни нищеты. Но потом земля породила выродков, чьим единственным желанием было разрушить гармонию.

В ту пору машины не делали разницы между людьми. Они любили всех, как своих детей, а какой отец выступит против потомков? Выродки нарушили естественный порядок. С тех пор миром правит хаос, и хаос будет править, пока не погибнет последний выродок.

Мы создали Орден. Мы используем знания, оставшиеся со времен золотого века. Мы выковали себе новые тела из стали. Мы во много раз сильнее и быстрее обычных людей. И мы не остановимся, пока хоть один выродок ходит по Земле. А после того, как последний сгорит в очищающем пламени, мы построим новый мир. Пусть не столь совершенный, как в золотую эпоху, но в нем найдется место для каждого, кто согласится жить по законам гармонии.