Алекс Карр - 16-я книга. Сфера Танатоса

Рико тут же оживился и пододвинулся поближе. На трёхмерном экране перед ними высветилась галактика Млечный Путь, на краю которой ярко вспыхивала и гасла среди множества золотистых искорок зелёная точка Астазии. После этого они просмотрели весь этот раздел и убедились в том, что на эту курортную планету, оказывается, каждый год прилетает почти сто миллиардов человек только для того, чтобы отдохнуть на ней бродя по лесам и горам, купаясь в море и горячих минеральных источниках. При этом их обслуживали миллиарды людей и жили они в сказочно прекрасных дворцах, а те дворцы, в которых жили отдыхающие, и вовсе не поддавались описанию. Покой жителей и отдыхающих охраняла огромная армия солдат, которые летали на своих огромных авиасах далеко за пределами планеты. От этого увлекательного занятия их отвлёк громкий стук в дверь. Кому-то из пеонов срочно потребовалась помощь кузнеца Рико. Анхель с сожалением выключил книгу и сказал:

– Это наверное Пабло. У него вчера сломался его трабайядор де феррео. Он наверное опять нагрузил его так, что тот брюхом за землю цеплялся. Надо этого дурака как-то проучить. Ладно, Рико, я займусь его трабайядором, а ты строчи письмо своему будущему тестю, но не начисто. Как только я вразумлю эту тупую бестолочь, то приду и прочитаю. Если ты действительно хочешь вернуться в кандадо дель-Сессар, то и письмо должен написать такое, чтобы над ним никто не смеялся.

Анхель пошел открывать широкие двери кузницы, а Рико, вздохнув, достал из стола чистый лист бумаги и принялся строчить письмо дону Рамиресу. Памятуя о словах Анхеля, он старательно подбирал слова и обороты речи, чтобы объяснить супериору, что теперь он готов продолжить дело своего отца и не дать пресечься славному роду де Ла Хойя. Его подмастерье тем временем втащил четырёхколёсного трабайядора, у которого снова лопнул рычаг подвески, в кузницу и костерил ленивого Пабло самыми последними словами, а тот лишь посмеивался. Улыбка сошла с лица этого неряшливого и небритого типа только тогда, когда Анхель ознакомил его со стоимостью ремонта и сказал, что тот полностью исчерпал свой лимит бесплатного ремонта. Тут Пабло, словно подменили, и он взревел каким-то просто нечеловеческим голосом. Рико слушал его проклятья минуты три, после чего вышел из деспахо, подошел к разоравшемуся пеону и ткнул его тремя пальцами в бок, отчего у того перехватило дыхание и пеон моментально умолк, продолжая беззвучно открывать и закрывать рот, но не в силах вымолвить ни слова.

Без каких либо эмоций Рико толкнул его ладонью в лоб, а Анхель подставил Пабло железный стул и тот плюхнулся на него с побагровевшей физиономией. После этого подмастерье с силой хлопнул пеона по жирной спине и тот, наконец, сделал вдох и испуганно втянул голову в плечи. За кузнецом водились такие шуточки. Он умел так ударить человека одними только пальцами, что тот мог и загнуться, если он сам или Анхель не придут на помощь. Отдышавшись, Пабло взвыл:

– Контрамаестре Рико, но это же сущий грабёж!

– А ты пойди и пожалуйся старосте, Пабло. – Деловитым тоном посоветовал ему кузнец – А я включу амулет памяти твоего трубайядора и он увидит, как ты издеваешься над этой бедной машиной. Только за последний год я ремонтировал и настраивал твоего трубайядора сорок три раза, Пабло, и это мне уже надоело, не говоря уже о том, что ты один не торопишься приносить мне продукты, а если и приносишь, то всё время норовишь подсунуть какую-нибудь тухлятину. Так что иди и готовь деньги. Придётся тебе какое-то время пить домашнее пиво вместо вина, Пабло. Придёшь за своим трубайядором после обеда. Надо бы мне не торопиться с ним, но сейчас время сева, а мне не хочется, чтобы твоя семья потом голодала весь год.

Дети Пабло, трое пареньков, и его жена Кончита, которые притащили трубайядора, одобрительно закивали головами. Это была не первая взбучка, которую Рико устраивал лодырю и пьянице. Однажды тот по пьянке избил жену и он не просто вмешался, а сделал так, что этот вздорный тип потом почти две недели еле волочил ноги и даже курандеро Пуэбло дель-Торро старик Маноло ничем не мог ему помочь и только массаж, сделанный кузнецом, поставил его на ноги. В каком-то смысле слова Пабло просто мстил ему таким образом за нанесённую ему обиду, но Рико, прочитав это в его голове, не стал ничего говорить. Анхель подал пеону стакан воды и сказал:

– Пабло, за всё в этой жизни нужно платить. Считай, что ты ещё легко отделался, а теперь проваливай, не мешай нам работать. Скоро сюда примчится за своим разбитым авиасом благородный дон Хесус и если он увидит, что мы занимаемся именно твоим трубайядором, а не его рухлядью, то быть тебе битым, так что не испытывай судьбу.

Услышав о том, что в кузницу может в любую минуту прибыть Хесус де Гадо, Пабло моментально вскочил на ноги и выбежал из кузницы. Этого злобного и мстительного молодого идальго в Пуэбло дель-Торро боялись многие. Отцом этого кабальеро де волар был владетельным бароном и его кандадо дель-Бьянко находился всего в каких-то пятидесяти километрах от их поселения, а потому хотя и не принадлежало им, молодой баронет считал его чуть ли не своей вотчиной, хотя прилетал сюда только по одной причине, – Риккардо Санчес был самым лучшим кузнецом чуть ли не во всём баррио и вместе с Анхелем мог поднять авиас буквально из руин. Рико Хесус де Гадо откровенно побаивался, но над всеми остальными пеонами измывался, как только мог, но при этом благоразумно никогда не перегибал палку, так как прекрасно знал, чем это может для него закончится. Здоровенного кузнеца он откровенно побаивался, хотя и прилетал в Пуэбло дель-Торро только с пятью своими дружками.

Пабло Пататас убрался из кузницы и Рико вместе с Анхелем вернулся в деспахо, где подмастерье внимательно прочитал его письмо, сделал кое какие правки, приписал несколько своих витиеватых абзацев и велел переписать всё набело, а сам пошел разбирать многострадального трабайядора де феррео. Кузнец переписал письмо, вложил его в большой конверт, нарисовал на нём кинжал и розу, после чего отнёс его в корреас, авиас де корреос ещё не прилетал, и присоединился к нему через час. До обеда они возились с этой четырехколесной машиной и когда собрались было пообедать, в кузницу ввалился баронет Хесус де Гадо с дружками, все шестеро были в хорошем подпитии и громко горланили, но при виде широкоплечего кузнеца моментально умолкли. Прямо с порога дон Хесус громко гаркнул:

– Ну, что кузнец, ты починил мой авиас?

– Нет. – Спокойно ответил ему Рико – Дон Хесус, вы так покалечили его, что на это уйдёт не менее недели. Зато я могу вас обрадовать, – вы ни в чём не виноваты и счёт за ремонт можете выставить торговцу, продавшему вам этот авиас, хотя тот и будет вопить, что амулет памяти зафиксировал, как вы сами спрыгнули с него. Когда я вчера разобрал авиас, то первым делом включил второй амулет памяти и просмотрел запись. Я могу показать её и вам, дон Хесус, но боюсь, что вы из неё ничего не поймёте, на ней одни только кривые линии, но именно они сказали мне, что двигатель вашего авиаса работал очень неустойчиво, отчего тот в полёте то и дело дёргался. В общем этот авиас сам выбросил вас из седла и вам ещё очень повезло, что вы угодили в кусты. Ещё вчера я написал своё заключение и сейчас вручу его вам, вот только помою руки. С ним вы можете смело отправляться к дону Леону, чтобы потребовать с него неустойку или новый авиас, только не забудьте предупредить его, что счёт за ремонт я направлю ему, а не вашему батюшке. Вас устроит это, дон Хесус?