Роберт Уилсон - Вихрь

Мы вне досягаемости для их кораблей, но их воздушные силы представляют опасность… Мы долго искали тебя. Остальные, вероятно, уже в безопасности. Эта кабина защитит тебя в случае повреждения нашего судна, но для этого ты должен лежать.

И не успела она договорить, как дела приняли совсем дурной оборот.

В нашем звене было, как я потом узнал, пять воздушных судов. Мы покинули экваторианскую пустыню последними. Нападение произошло быстрее, чем ожидалось, и большими силами. Четыре борта сопровождения ушли вниз, чтобы нас прикрыть, и мы остались беззащитными.

Помню, как Трэя дотянулась до моей руки. Мне хотелось спросить ее, что это за война, и кого это она назвала «остальными». Но уже не было на это времени — она вся похолодела и изо всех сил вцепилась в меня. Неожиданная обжигающая ослепительная вспышка — и вот уже мы падаем.

От катастрофы нас спасло запрограммированное аварийное маневрирование в сочетании с чистой удачей. На этом горючем и том, что осталось от нашего летательного аппарата, мы и дотянули до острова Вокс.

Вокс представлял собой морское судно, образно говоря, корабль, — хоть это для него слишком узкое обозначение. Вокс был целым архипелагом плавучих островов, значительно превосходивших размерами все, что спускалось на воду на моей памяти. Это была целая плавучая культура, нация, история и религия. Без малого пятьсот лет Вокс бороздил океаны в Кольце Миров — так Трэя назвала планеты, соединенные между собой Арками гипотетиков. Его враги очень могущественны и находятся рядом. Экватория уже опустела, но «Альянс кортикальных демократий» не прекращал преследований и все посылал туда свои корабли, чтобы не позволить Воксу добраться до Арки, соединявшей Экваторию с Землей.

Трэя не верила в успех неприятелей. Но последнее нападение вражеских сил не оказалось напрасным: им удалось сбить тот аппарат, в котором летели мы.

Уцелели мы лишь потому, что отсек, где Трэя занималась моим лечением, был оснащен хитроумными приспособлениями, обеспечивавшими живучесть: аэрогели на случай аварийного торможения, выдвижные крылья для планирования к месту посадки. Наш полет завершился на одном из внешних островов архипелага, необитаемом на тот момент по причине его удаленности от города, который Трэя назвала Вокс-Кором.

Вокс-Кор являлся центром архипелага Вокс и главной мишенью всех вражеских атак. Светало, и мы увидели на горизонте внушительный столб дыма.

— Видишь? — спросила Трэя упавшим голосом. — Похоже, это Вокс-Кор.

Мы вылезли из спасшей нас обугленной капсулы на заросший густой травой луг. Солнце поднималось все выше.

— Сеть молчит, — сказала Трэя.

Я не понял, что это значит и откуда ей это известно. На лице ее застыла горестная гримаса. Сам воздушный корабль, от которого отделилась наша спасательная капсула, похоже, рухнул в море. Я спросил у Трэи, как вышло, что выжить посчастливилось именно нам.

— Не нам, а тебе, — уточнила она. — Корабль спасал тебя. Я просто оказалась рядом.

— Почему меня?

— Мы ждали тебя несколько столетий. Тебя и таких, как ты.

Я ничего не понял. Но ей здорово досталось при посадке, и она была явно не в себе, так что я не стал продолжать расспросы. Она заверила меня, что помощь обязательно придет. Ее соплеменники нас найдут и пришлют за нами судно, даже если Вокс-Кор подвергся разрушениям. Нас ни за что не бросят на произвол судьбы.

Как потом оказалось, она ошибалась.

Корпус нашей спускаемой спасательной капсулы еще был раскален, а от травы, на которую мы опустились, ничего не осталось — одна обожженная почва. Внутри капсулы было такое пекло, что об ее использовании в качестве укрытия нечего было мечтать. Нам с Трэей оставалось только спасать то, что уцелело. В нашем отсеке нашлось много всевозможного добра, которое я счел медикаментами и медицинским инвентарем; упаковок, названных Трэей запасами съестного, оказалось меньше.

Я хватал коробку, на которую она указывала, и тащил ее поддерево неподалеку (неизвестного мне рода). Пока что это дерево служило нам приемлемым укрытием — теплынь, в небе ни облачка.

И хотя мне пришлось изрядно потрудиться, я чувствовал себя прилично — гораздо лучше, чем когда очнулся посреди пустыни. Не было ни усталости, ни даже тревоги — скорее всего, благодаря тем лекарствам, которыми меня накачала Трэя. Это не было типичное отупляющее действие успокоительного средства, а просто я был спокоен, энергичен и совершенно не склонен задумываться о грозящих нам опасностях. Трэя смазала чем-то собственные ссадины и порезы, и они сразу затянулись. Потом она приложила к внутренней стороне своей руки синюю стеклянную трубочку. Прошло несколько минут — и она уже не уступала силой и деловитостью мне, только лицо оставалось опечаленным.

Как только солнце осветило горизонт, я смог лучше разглядеть место, где мы приземлились. Пейзаж был великолепный. В детстве мать читала мне детскую иллюстрированную Библию, и вид этого острова напомнил мне акварельные картинки Эдема до Грехопадения. Волнистые луга, густо усыпанные мелкими цветочками типа клевера, плавно переходили, куда ни взгляни, в рощи, где ветви гнулись от крупных плодов. Правда, здесь не водились кудрявые ягнята или гривастые львы. Не было людей, дорог и даже тропинок.

— Было бы неплохо, если бы ты могла хоть немного объяснить мне, что происходит.

— Как раз этому меня и учили — помогать тебе понять. Только без Сети мне трудно решить, с чего начать.

— Просто расскажи про то, что, по-твоему, хотелось бы узнать совершенному чужаку.

Она подняла глаза к небу, потом перевела взгляд на колоссальный столб дыма и поежилась. В ее глазах отражались облака.

— Хорошо, я расскажу тебе, что сумею. Все равно нам придется подождать, пока прибудет помощь.

Вокс построило и заселило сообщество людей, считавших своим предназначением путешествие на Землю и установление прямого контакта с гипотетиками.

С тех пор, по словам Трэи, минуло четыре мира и пять столетий. Все это время Вокс упорно работал для достижения своей цели. Он преодолел три Арки, имел на своем счету много временных союзов, сражался с заклятыми врагами, прирастал новыми сообществами и новыми искусственными островами, пока не обрел нынешнюю конфигурацию и не стал Архипелагом Вокс.

Враги («кортикальные демократии») считали любую попытку привлечь внимание гипотетиков не просто заведомо провальной, а самоубийственной и, хуже того, представляющей опасность не только для самого Вокса. Эти противоречия время от времени приводили к настоящим войнам, и за истекшие полтысячи лет Вокс уже дважды оказывался на грани полного разгрома. Но его население было сплоченнее и умнее своих врагов. Так по крайней мере утверждала Трэя.