Олшеври - Вампиры замка Карди

- Понимаю, - серьезно кивнул Август Хофер. - Мы не можем допустить, чтобы солдаты СС пили нечистую кровь.

-Забавно звучит! "Пища для наших добровольцев", - рассмеялась Магда.

Но на этот раз Август Хофер ответил ей строгим взглядом:

- Фрау Магда, это серьезный вопрос! Расовая чистота солдат и офицеров СС должна быть вне подозрений! Родословная солдат - на предмет родства с евреями и прочими расово неполноценными - проверяется с 1800 года! А родословная офицеров - с 1750 года! Столь же строгой проверке подвергаются их невесты. Вы не слышали, как генерал... Не буду называть его имени - вы знаете его не хуже, чем я - лишился звания и регалий? В роду у его супруги обнаружились евреи! Причем даже не в восемнадцатом, а в начале семнадцатого века... И, хотя она носила одну из самых благородных фамилий Германии - с приставкой "фон", разумеется! - генералу было предложено немедленно развестись. Это был человек немолодой, он прожил с супругой больше тридцати лет... В общем, отказался. И вынужден был расстаться с мундиром. Естественно, их сыновья были немедленно исключены из рядов СС. Если наш эксперимент увенчается успехом - наверняка будет принят новый расовый закон, в отношении, так сказать, доноров...

Магда презрительно улыбнулась и снова закурила. А потом с деланной ленцой в голосе обратилась к доктору Гисслеру:

- Доктор, значит, ваш правнук не подходит в качестве материала для эксперимента?

Все трое присутствовавших мужчин - профессор, генерал и Курт - онемели от такой дерзости.

Но доктор Гисслер оставался спокойным:

- Нет, Магда, вы же прекрасно знаете, что его отец был евреем. Но если вас интересует, отдал бы я собственного правнука на корм вампирам ради нашего эксперимента, то знайте: отдал бы. Потому что наш эксперимент - на благо Германии. А ради блага Германии я готов пожертвовать всеми своими близкими.

- Значит, Лизе-Лотта может быть использована, как материал, прошептала Магда, искоса поглядывая на Курта.

- Не говорите глупостей, Магда. Вы прекрасно знаете, какую ценность представляет для меня Лизе-Лотта! Я старый человек. Очень старый. Я нуждаюсь в постоянном уходе. А какой наемный работник сможет дать мне столько самоотверженной заботы, сколько дает мне она? Какой наемный работник будет столь внимателен и проявит столько ответственности, чтобы помнить все, что мне необходимо в путешествии или в случае обострения какой-либо из моих болезней. Нет уж, фрау фон Далау, - усмехнулся доктор Гисслер. - Заботливая сиделка мне даже нужнее, чем хороший лаборант. Так что я скорее пожертвую вами, чем Лизе-Лоттой.

- Надеюсь, фрау Шарлотта не будет участвовать в экспедиции? - подал голос Курт.

Магда скрипнула зубами. Ну, почему он всегда произносил имя этой бесцветной дурочки с таким почтением, даже с... С любовью?!

- Разумеется, поедет. И я только что объяснил вам, почему, - ответил Гисслер.

- Но это же может быть опасно! Вы не вправе подвергать ее жизнь такому риску! - возмутился Курт.

- Я не вправе подвергать свою жизнь такому риску... Риску остаться на месяц, если не на более долгий срок, без должного ухода! И вообще, молодой человек, меня ваше мнение по данному вопросу не интересует! - сварливо ответил доктор Гисслер. - Но не тревожьтесь особенно. По уже изложенным выше причинам, я буду беречь Лизе-Лотту. К тому же я сомневаюсь, что вампиры ею заинтересуются. Лизе-Лотта - не девственница, - продолжал доктор Гисслер, обернувшись теперь уже к Магде. - И у нее слабое здоровье. А мы не знаем, как повлияет на вампира, если он станет питаться кровью больного человека. Вы сами, Магда, в этом смысле гораздо лучше подходите в качестве донора. Вы тоже, конечно, не девственница... Но вы красивы и у вас идеальное здоровье.

- Вы хотите девственницу? Я привезу вам... Девственницу с чистой кровью. Для завершающей стадии эксперимента! - коварно улыбнулась Магда.

- Надеюсь, это ваша очередная шутка? - угрюмо спросил Отто Хофер.

- Нет, профессор. Это не шутка. Я давно собиралась это сделать... Это будет забавно... Но позвольте мне пока умолчать о подробностях. Я хочу, чтобы все было сюрпризом!

- Господа! Фрау фон Далау! - доктор Гисслер снова постучал по столу. Прошу вас, покончим с этой болтовней. Вот список того, что нам следует получить от правительства: серебро, подопытный материал и добровольцы. Дети и добровольцы должны быть здоровы.

- Помилуйте, какое здоровье после концлагеря?! Тем более - у детей? удивился Август Хофер.

- Значит, отберете самых красивых и самых выносливых. И хватит на сегодня.

Доктор Гисслер поднялся, и вышел из библиотеки, подавая пример остальным.

Отто Хофер схватил со стола листок с записями, сделанными доктором Гисслером, быстро пробежал глазами и пренебрежительно отбросил.

За ним направился к двери Курт.

Август Хофер не торопился уйти, выжидательно глядя на Магду.

Магда прошла мимо него с деланным безразличием на лице.

Что он вообразил? Краснорожий, пузатый, да еще этот нос, как у морского слона, а уши... Огромные и мясистые. Как у настоящего сухопутного слона! Которого в зоопарке выставляют. Глазки маленькие, взгляд пронзительный. Волосы редкие, он их тщательно начесывает, чтобы изобразить подобие шевелюры. Что он вообразил о себе и о ней? Что она переспит с ним? Похоже... Как глуп! И всего-то несколько вольных шуток... А этот кретин уже вообразил, что она, графиня фон Далау, будет рисковать своим супружеством и титулом ради сомнительного удовольствия ублажить "храброго генерала" в постели. Да ясно же, как Божий день, что он сразу побежит всем и каждому рассказывать о том, как легко отдалась ему "аппетитная графиньюшка фон Далау". И наверняка еще что-нибудь пренебрежительное добавит... Вроде как - она ему навязывалась, а он до нее снизошел... Уже теперь-то наверняка треплет ее имя во время дружеских попоек. Только пока опасается что-нибудь конкретное говорить. Но усиленно намекает окружающим, что все уже было, было... Все и даже больше!

Магда хорошо знала таких мужчин.

Болтать они горазды.

А в постели - ничто.

Магда догнала Курта в коридоре, положила ладонь ему на плечо.

- Подожди!

Он обернулся. Прекрасное, прекрасное лицо! Юность и чистота. Волевой, всегда так сурово сжатый рот. Холодный взгляд прекрасных голубых глаз.

О, чего бы не отдала она ради того, чтобы эти глаза засветились нежностью - для нее! А губы сами попросили поцелуя!

И титул отдала бы.

И даже жизнь...

Для такого, как Курт, жизни не жалко!

Магда смотрела на него сияющими глазами. Потом чуть приподнялась на цыпочках и прижалась губами к его губам. Как всегда, его рот не сразу поддался поцелую, его губы не сразу раскрылись ее жадному, ищущему языку.