Владимир Петров-Одинец - Нечаянный колдун

— «За оставшиеся четыре светлых часа пройти бы километров десять».

7

В кабинете генерала Казакова шло совещание. Звучала музыка Вагнера, к которому музыкально образованный (училище по классу баяна) генерал питал симпатию. Ну, нравилась ему эта мощь, а политические взгляды композитора — так это дела давно минувших дней! Сейчас «Полёт валькирий» чуть не в каждом втором фильме звучит, а диски с записью «Кольца Нибелунгов» — свободно продаются. Так думал генерал, с сожалением уменьшая громкость. Шторы на окнах полностью перекрывали свет, и спутниковая фотография на экране была отчетлива видна всем. В луче эпидиаскопа роились невидимые обычно пылинки и струйки табачного дыма. Скрытые в маленьких углублениях за дубовыми панелями новомодные слабые светодиоды не мешали, но оживляли потолок синеватым оттенком.

— Так зачем они приперлись изучать скит? Определили, что здесь секретный объект! Но как? Наши спутники в этом районе ничего не видят! — Вопрос генерала был риторическим, однако один из офицеров решил ответить:

— Техника у них помощнее.

— О! Мудрое наблюдение! — ласковым голосом похвалил его Казаков, отчего все втянули голову в плечи. «Черт дернул тебя, Кашин, вылезти!» Генерал продолжил:

— А вы, товарищ полковник, не просветите нас, сирых и убогих, умом обделенных? Что за чудо-техника сделала снимочек?

Пауза грозно зависла. Чтобы не тянуть, Кашин качнул головой. И генерал разъяснил, что за американскую технику есть кому побеспокоиться. А вот за работу здесь присутствующих — беспокоиться надо именно сидящим здесь! Почему полковник не знает, кто из штатовской троицы — искомый спец? С каких пор демократия нужна, чтобы иностранный разведчик получил зеленую улицу, отработал в России и получил награду? Почему у археологов на ФСБ работает только начальник экспедиции?

— Ах, ученые, сложный народ? Ну, да! Как же я забыл, вам так сложно работать с агентурой, время такое, никто не хочет Родине помогать!

Генерал изливал гнев на подчиненных, поскольку выволочку сам ожидал нешуточную. Расположенная напротив скита, через отрог хребта, километров пять напрямую, секретная лаборатория — курировалась сверху, напрямую из Москвы. Кто уж там ей занимался, хрен знает, но своих людей они привозили своими вертолетами, своими летчиками. И вот на тебе! По мнению Москвы, лаборатория раскрыта американцами. Иначе, зачем затевать экспедицию в сгнивший, сто лет никому не нужный скит?

Москва спохватилась с опозданием. Доклад ушел наверх своевременно, да там не сразу обратили внимания на злосчастный спутниковый снимок. Казаков знал, что его вины здесь нет. Район никто не закрывал, допусков не требовалось. Этот раскольничий скит никого и никогда не интересовал. Расположенный в типичном «медвежьем углу», где ни дорог, ни ягод, ни ореха, ни зверя, ни птицы, он и был заброшен, скорее всего, из-за неудачного места. Давнишние геологические изыскания показали полную бесперспективность этого отрога Саянского хребта. Пешие туристы предпочитали красивые маршруты, а «водники» сплавлялись западней, по настоящим порогам. Земли, где стоял скит, принадлежали мараловодческому совхозу.

Гостей сибиряки «отработали» по стандарту, ведь поначалу сомнений их мирные намерения не вызывали. И теперь наверстать упущенное уже невозможно. Обыщи их в тайге! Москва грозно требовала результатов. Куратор прилетал ночью, а внятных ответов у генерала не было.

— А вы что молчите? — Казаков уделил внимание остальным офицерам. — Терехин, кто наш клиент?

— Вероятнее всего, Сэнди Вильямс. Наружным наблюдением зафиксирован один контакт — Алиса Задорожная, 30 лет, артистка краевого театра, личность яркая…

— И что? Ты что, билеты распространяешь на спектакль?

— Нет, но она активистка общества уфологов и лиги сенсетивов, ездила на семинары в США, сейчас пропагандирует Монро и Ньютона…

— Физика, что ли? — фыркнул генерал.

— Майкла Ньютона, психоаналитика. В контакте получила от Вильямс книгу Монро, изданную в России. Книга подлинная…

— Доклад готов? Все свободны до 19:00. Работать!

Подчиненные протопотали наружу, а генерал опустился в кресло и снова стал разглядывать снимок, сделанный американским спутником. Ричард Бронсон, для краткости — Дик, инициатор экспедиции в скит, и не подозревал, сколько переполоха вызвал этот снимок. Дик преспокойно оставил его в университете, где бдительный майор Терехин и снял копию, на всякий случай. Скит обведен кружком, но не к нему прикован взгляд Казакова. На север от скита располагался секретный объект. Лаборатория. Её на снимке не видно. А если отметить, как скит, кружочком, то светлое пятно на темном фоне тайги выглядело бы пуговицей с двумя дырочками. Снимок сделан в неизвестном диапазоне. В каком?

Такие загадки во вверенном ему округе раздражали Казакова гораздо сильнее, чем шпионы, которых всегда хватало. С теми всё понятно, люди своё дело делают, мы — своё. Но когда враг показывает явное техническое превосходство — «за Державу обидно» становится.

8

Тегенюр следил за разбивкой лагеря. Пришлых оказалось много. На ритуальную сопку никто не полез, в пещеры тоже, но лагерь разбили перед проклятым местом — остатками скита. Это могло помешать, поскольку древние заклятия староверов никак не удавалось снять. Костью поперек горла они торчали, вызывая прилив желчи у старшего кама рода, у Анатолия. Второй шаман, Эльчин, тоже негодовал на бессилие, однако самому Тегенюру ничто не мешало приближаться к могучим стенам.

Он, правда, не говорил о самовольных походах старшим. Но любопытство и желание проверить собственные силы несколько раз заставили пролезть в чащу осиновых стволов до первого, самого высокого сруба. И ничего. Хотя в контрольных полетах здания скита светились нестерпимо голубым, словно в них до сих пор жили сильномогучие камы.

От воспоминаний отвлек раскатистый выстрел. Ритуальная сопка Кызал-таг стояла в полукольце горы, и эхо каталось вокруг, возвращая любой звук через несколько мгновений. Ружье бухнуло второй раз, удвоив гул. Тегенюр недовольно потряс головой — пришлый убил мелкую пичугу, негодную в пищу! Как можно? Они стреляли даже в землеройку! Такое поведение еще в первый день стерло у Тегенюра всякие сомнения в правильности действий предков. Недостойны общения с реликвией эти ничтожества. Их даже в жертву приносить нельзя, они лишь осквернят алтарь.

Ну, где старший кам, почему его до сих пор нет? Глумление над тайгой продолжалось, лагерь почти разбит. Завтра, судя по всему, большинство пришлых уйдет восвояси, останется человек семь-восемь, из основного состава. Тогда намерения чужаков выяснятся, интересы проявятся. Наступит время действовать. А старшего кама до сих пор нет!