Юлия Латынина - Проповедник

Ван Роширен моргал.

— Такие договоры уже заключаются, — пояснил я. — За автомат человек продает в рабство себя и семью. Если он отдает еще и землю, к договору приписывают условие, что господин будет жаловать ему тысячу патронов в год… Отчего, думаете, так выросло могущество князей? Люди меняют свободу на покровительство и безопасность. Но все это незаконные договоры. После отмены эмбарго они станут законными.

Ван Роширен скорбно молчал. Потом он спросил:

— А заключает ли такие договоры компания?

— Вы с ума сошли! Это был бы скандал.

— А после отмены эмбарго компания сможет заключать такие договоры?

— Да, — сказал я. — После отмены эмбарго компания сможет заключать такие договоры.

— Итак, — подытожил ван Роширен, — сейчас вы не можете купить земли крестьян, потому что вам их не продают. Через два года после отмены эмбарго у вас будет больше земли, чем у всех князей и у семьи Президента, вместе взятых и притом у вас будут работники, приписанные к этой земле?

— Я этого не говорил, — возразил я.

— Это я вам говорю! — сказал ван Роширен.

Я невозмутимо улыбнулся. Ван Роширен, разумеется, прав. Это было то, чего хотел Деннер и за что я ненавидел Деннера. Четыре месяца назад, когда комиссия Федерика Дейна прилетала на Новую Андромеду, «Харперс» дал комиссии взятку. Деннер взятки не дал. А деньги, отпущенные на взятку, положил в свой карман. Но он не дал взятки не оттого, что ему было жаль денег. Он не дал взятки оттого, что ему хотелось иметь в своей руке больше земель, чем всем князьям и семье Президента, вместе взятым.

— Чушь, — сказал я. — Это невыгодно компании.

— Разве выгодно было, — возразил ван Роширен, — фараону противиться Моисею? Но Господь ожесточил сердце фараона, и тот забыл о выгоде там, где речь шла о власти.

Ван Роширен повернулся и пошел вон из спальни. Верзила Денис задержался на мгновение, чтобы забрать свой автомат.

— Эй, — спросил я, — а чем вы занимались, пока не стали учеником ван Роширена?

— Я грабил банки, — застенчиво сказал громила, облапил свой автомат и был таков.

Внизу хозяин гостиницы клевал носом над конторкой. Я разбудил его:

— А что вас давеча так поразило? Помните, вы смотрели на лестницу так, словно ее бесплатно покрыли циновкой из радуги?

Хозяин пугливо осмотрелся.

— Видите ли… мне показалось… в общем, когда этот ван Роширен шел по лестнице, мне показалось, что следом за ним идут лев и ягненок. Сначала ягненок, а потом лев. Или нет, сначала лев, а потом… — хозяин запутался и повесил голову.

Я потрепал его по плечу.

— Вам не показалось. Лев — это ригелианин. А ягненок был с планеты Дикси. Когда они будут спускаться по лестнице, вы сразу увидите, что спереди он не очень-то похож на ягненка.

Хозяин вздохнул.

Доехав домой, я позвонил Тони. «Павиан» работал безотказно.

— Кто такой Денис Лиммерти? — спросил я. — Водительское удостоверение номер 2364 РОО 976Т1.

Было слышно, как Тони шарит на клавиатуре служебного компьютера.

— Уроженец Новой Филадельфии, — сказал он, — холост, сорок три года, трижды судим и помечен в картотеке как искусный грабитель. Арестовывался по подозрению в ограблении «Ройял Мей Бэнк», но полиция так ничего и не доказала. Между прочим, ограбление века. А что?

— Ничего, но этот человек приехал к нам как ученик ван Роширена. Превратился из Савла в Павла. Но все же…

— Но все же, — сказал Тони, — я с подобающим уважением отнесусь к тому факту, что на нашей скромной планете появился один из самых известных в Галактике преступников.

После этого разговора у меня на душе как-то полегчало. Признаться, мне было бы жаль, если б этого телевизионного дурачка ван Роширена пристрелили в первом же переулке. Но если у него в учениках Денис Лиммерти, то, пожалуй, дела обстоят не так уж плохо.

«Павиан» затрещал опять. Я снял трубку. Это снова был Тони.

— Алло, — сказал он, — я забыл сказать, что мне сегодня звонил по транссвязи старый Гарфилд. Просил оказать всевозможную поддержку ван Роширену и объяснил, почему он послал его на Новую Андромеду.

— Ага, — сказал я, — я был прав!

— Старик, — продолжал Тони, — измучился ночью, думая о будущем компании, и заснул только под утро. Утром ему во сне явился курьер с крыльями за спиной и сообщил, что первый же посетитель, которого он найдет утром у кабинета, разрешит все его проблемы. Он проснулся и позвонил секретарше, — и первым посетителем был ван Роширен. Как известно, — хмыкнул Тони, — ему явился этот же крылатый курьер.

— Старик Гарфилд всегда любил розыгрыш, — сказал я.

Тони помолчал, а потом промолвил:

— Я тоже так думаю. Кстати, Гарфилд знал ван Роширена как преуспевающего бизнесмена.

— И что же с ним случилось? — изумился я. — Раскаялся? Попал за решетку?

— Ничуть. Оказывается, ван Роширен с детства хотел служить Богу, но отец сказал ему: «Сначала докажи мне, что ты человек, а не неудачник, который ни на что не способен, кроме как молиться». Ван Роширен не стал противиться воле отца и к тридцати годам сколотил прекрасное состояние. Отец уже радовался, что его сын забыл о старых глупостях. Вдруг сын прилетает с отчетами и бумагами, говорит: «Я выполнил твое пожелание», ликвидирует дело и постригается в ближайшем монастыре.

— Так он еще и монах?

— Францисканец.

Год на Новой Андромеде продолжается десять месяцев, в каждом месяце тридцать шесть дней, или три дюжины дней; первая дюжина посвящена двенадцати старшим богам, вторая дюжина посвящена двенадцати младшим богам, и третья дюжина посвящена царям.

Когда Филипп Денвер сказал «Два месяца и три дня», он имел в виду местные месяцы.

Стало быть, до последнего срока оставалось семьдесят пять дней.

Глава вторая

На следующий день я повез ван Роширена на прием к вице-префекту столицы князю Санны.

Хозяин дома в детстве был чесальщиком шерсти, но разбогател и, когда нынешний Президент воевал со своим дедом, оказал ему изрядную услугу. На востоке страны есть город Санна. Этот город захватили три тысячи наемников, нанятых горожанами для охраны, но, ограбив дома и не будучи сведущи в науке управления, «охранники» искали, кому его продать. Хозяин купил город, но потом, видя, что Президент усиливается, подарил его Президенту и был сделан князем над Санной. Впоследствии, не столько из недоверия, сколько из предосторожности, Президент отозвал его в столицу и поручал ему разные важные посты.

Между прочим, старый князь был тестем Ральфа Пешиэры. Тот был два года назад моим непосредственным начальником, а теперь я сидел на его месте, а Пешиэра был заместителем министра связи и сообщений.