Алексей Барон - Эпсилон Эридана

Арамаис секунду подумал.

— Другого выхода не вижу.

Повинуясь радиокоманде, дестроер повысил мощность тормозных двигателей. Установленные на нем объективы передавали изображение рвущегося из сопел пламени. В камеры сгорания «Аркада» тоже потекли тонны горючего.

— Замечательно, — одобрил Арамаис. — Теперь подтяни дестроер ближе, чтобы завихрения пыли не успевали попасть в пробитый канал.

— Он скоро взорвется, — тихо сказал Норрис.

— Конечно. А ты выбери такое расстояние, на котором нас осколками не зацепит. Пусть Дик посчитает. А если что проскочит — стреляйте лазерами.

— Понятно. Надо же, как нас угораздило!

— Ничего, бывает хуже.

— Где это — хуже?

— А на Кампанелле.

— Ты думаешь, там все…

— Надеюсь, нет. Кто-то же передавал SOS. Кстати, новых сигналов не поступало?

— Нет.

— М-да. Ну, держи меня в курсе, если что. Салют!

Арамаис отключился. Норрис привычно считал показания приборов. Тамар что-то сосредоточенно подсчитывала. Инженер разлохматил ее волосы. Женщина недовольно отмахнулась.

— Эй, на вахте я — бесполая.

— Как это удается?

— А ты представь себя мыслящим существом.

— О! Только не это. Проси чего хочешь.

— Прошу посмотреть вот сюда.

Норрис наклонился к ее плечу.

— Сюда?

— Нет, на экран. Норрис, не валяй дурака.

Грегг со вздохом убрал руки.

— Ну и что же эдакого мы видим на экране?

— Объемную карту ближних окрестностей Солнца. Вот здесь находится "черная дыра" по имени Кронос. Здесь — то же самое по имени Генинга. Еще один коллапсар… Видишь, все три, имеющихся в этой области?

— Вижу.

— Замечательно. Проводим между ними спираль, вот так. Через какую звездную систему идет наш пунктир далее?

— Эпсилон Эридана.

— Умница.

— Редкостная. Но что из этого?

— Пока ничего. Смотри дальше.

Тамар увеличила изображение. После этого весь экран заняла схема системы Эпсилона.

— Положение планет приблизительно на момент прекращения связи, — лаконично пояснила она.

Пунктир точно упирался в Кампанеллу.

— Район так называемого Вулканного Кольца в Северном полушарии.

— Любопытно, — пробормотал Норрис. — Дальше.

— А дальше наш пунктир пронзает облако комет, окутывающее звезду. Оно называется облаком Сорта, если помнишь астрономию. Кометный резервуар системы.

— Эге! Пронзает — и выбрасывает по пути «Аркадушки» изрядный ком мусора, так?

— Даже не ком, а ленту. Посмотри, как это по идее должно выглядеть.

Тамар ввела в компьютер необходимые данные.

— Черт побери, — глухо сказал Норрис. — Целый хоровод комет. И если не ошибаюсь, мы врезались в самый хвост…

— Не ошибаешься. У тебя есть сигаретка?"

— На вахте нельзя, — механически сказал Норрис.

— А к женщине на вахте приставать можно?

— Послушай, что же это за сила действовала вдоль твоего пунктира?

— Не знаю. У тебя есть сигарета?

— Держи. Заслужила.

Грегг нажал кнопку вызова.

— Чан? Ты где? Иди сюда. Надо проверить кое-какие расчеты.

— Норрис, я сплю.

— Уже не спишь. Давай-давай, старичок.

Через полчаса у пульта Тамар толпился весь экипаж.

— Похоже на правду, — мрачно сказал Чан. — Сейчас проверим.

Гибкие пальцы штурмана пробежали по клавиатуре. На экране высветилась диаграмма плотности и состава частиц на пройденном «Аркадом» отрезке.

— Типично кометное распределение, — ахнула Арлетт. — Арамаис, поздравляю! Мы догоняем вереницу комет.

— Спасибо. Действительно угораздило. А что с нашим дестроером?

— В его отсеках критическая температура, — сказал Норрис. — Защитное поле послабее, да и идет первым… Греется, одним словом.

— Глуши реактор.

— Противометеорные излучатели спутника останутся без энергии!

— Знаю. Но некоторое время он будет защищать нас своим корпусом.

— Понял.

В отсеке управления «Аркадом» нехотя, словно проснувшись, опять защелкал радиометр.

— Что, братцы, позагораем?

— Скоро облезем, — проворчал Чан. — Не пора ли вводить радиозащитные препараты?

— Пора мой друг, пора, — отозвался софус.

— Не смешно.

— Напрасно. Смех защищает от радиации.

Арамаис почувствовал холодную струйку под левой лопаткой.

— Экипажу введена профилактическая доза радиопротекторов, — доложил софус.

— Вот так-то лучше, — сказал Чан. — Надежнее сомнительного юмора.

Арамаис вдруг вспомнил, что, если придется покидать судно, софус, этот добрый дух, погибнет вместе со звездолетом. За долгие часы вахт к нему привыкают, как к живому существу. С ним беседуют, с его помощью сочиняют музыку, стихи, создают видеофильмы, он незаменим в качестве партнера по играм. Основываясь на таблице случайных чисел, софус умеет выдавать отнюдь не тривиальные ответы на самые разные вопросы, начиная с идиотских и кончая философскими. Он неустанно следит за здоровьем каждого члена экипажа, составляет меню, контролирует рост растений в оранжерее, представляет неисчерпаемый источник сведений по всем областям человеческого знания, причем его необъятная память автоматически подпитывается каждым новым сообщением, получаемым любым способом связи. Бортовой софус «Аркада» принадлежал к последнему поколению нейрокомпьютеров, обладающих даже своеобразным и не всегда безобидным чувством юмора. Эти машины уступают человеку только в подвижности образного мышления да в сложности взаимодействия эмоций и инстинктов, что определяет индивидуальность. Это, впрочем, не означает, что софусы лишены несколько затушеванной индивидуальности. Они сами выбирают себе имя, в общение с разными людьми вносят особенности. Например, Дик, софус «Аркада», с Арамаисом держался на равных, был дружелюбен по отношению к Жень Ши, ласков и предупредителен с Ма-Ма, а с Чаном — почему-то насмешлив. Линде он приятным баритоном часто говорил комплименты. Арамаис как-то спросил, считает ли себя Дик человеком.

— О нет. Я — ваше будущее, — ответила машина.

— Почему ты так думаешь?

— Я создан людьми. А люди способны творить только будущее, поскольку над прошлым не властны.

Призадумался тут царь природы и окрестностей.

— Арамаис, проснись.

— Да, слушаю.

— Посмотри вверх.

Арамаис тревожно поднял голову. Там, на потолочном экране, проецировалось изображение аннигиляционнного топлива внешней подвески. Три мерцающих сгустка антиматерии, чуждой окружающему миру. Они по-прежнему удерживались магнитными ловушками, но все больше частиц встречного потока прорывалось сквозь авангардное поле, пронизывало лобовую броню, живые тела людей. Вступая во взаимодействие с антипротонами, они вызывали точечный распад топлива. По выражению астролетчиков, горючее потекло.