Бернард Вербер - Древо возможного и другие истории

Центаврийка пришла в ужас от цены, которую заломил торговец, но ей очень хотелось получить драгоценность. Столь совершенная жемчужина, несомненно, произведет впечатление на ее центаврийских приемах. Она уже представляла, как во время ближайшего праздника поместит ее среди своих восьми грудей.

На следующий день ювелир Глапнавуэт, вооружившись щипчиками для бровей, поспешил отправить новую соринку в самый центр Люксембургского сада. Еще более крупную и пахучую, чем прежняя. Точно на то же место, что и первую. Для увеличения производительности еще по одной такой же соринке он положил на Красную площадь в Москве, в Центральный Парк в Нью-Йорке, на площадь Тяньаньмэнь в Пекине и на Пикадилли-Сиркус в Лондоне. Он обеспечил свое будущее. Если все пойдет хорошо, он будет получать с этой маленькой голубой планеты Солнечной системы от пятидесяти до ста жемчужин в год. И все это — практически даром. Достаточно всего одного вонючего шарика, купленного в магазине «Фарсы и розыгрыши». Конечно, потом приходится долго отмывать руки, чтобы исчез дурной запах, но игра стоит свеч.

Все подруги покупательницы-центаврийки пришли в восторг от искусственной жемчужины Глапнавуэта и тут же захотели купить такие же.

Та, что тревожит мои сны

Идеальная женщина?

Это египетская богиня, это Нут.

В пять часов утра, когда солнце еще розовое, она принимает ванну из молока ослицы и цедит свой любимый аперитив из жемчужины, растворенной в уксусе из старого коринфского вина. Для любой другой женщины этот напиток был бы ядом. Усердные служанки делают ей массаж, а оркестр играет ее личный гимн.

Это единственный гимн, где вокальную партию исполняют не люди, а хор из восьми тысяч трехсот соловьев.

Затем Нут завтракает вымоченными в миндальном молоке листьями эвкалипта. Потом она приступает к макияжу.

Нут сама толчет краску в ступке из слоновой кости и наносит серебряную пыль на свои прозрачные веки с длинными загнутыми ресницами. Она оживляет цвет губ мазью из лепестков мака. Красит ногти на ногах и руках лаком из чернил осьминога.

На ней лишь туника из золотых нитей и всего две драгоценности: кроваво-красный рубин в волосах и сапфир в углублении пупка.

На мочки ушей и шею Нут наносит три капли белого мускуса, настоянного на бергамоте. Эти духи приготовила для нее старая критская рабыня, которую она привезла из путешествий по северным варварским странам.

Нут никогда не бьет рабынь. Только если они красивее, чем она сама. Но это случается редко.

Слуги ждут ее приказаний.

Когда она говорит, ее серьги сверкают, как роса, когда она ходит, браслеты на щиколотках громко звенят.

Ей приводят ее кошку. Гепарда зовут Самбрал, и он живет только для нее.

Нут ничего не делает, боясь натрудить руки. Нут убеждена в том, что от работы появляются морщины и сокращается продолжительность жизни. Нут не ест, она пробует. Нут не дышит, она трепещет.

Нут не только женщина. Нут еще и звезда, как Солнце и утренняя Венера.

Прирожденная владычица (утверждают, что она дочь ветра), Нут не боится мешаться с толпой, особенно по воскресеньям во время бегов утконосов в долине Нила.

Иногда Нут покидает свои сады. Цветы при ее появлении источают самые тонкие ароматы, надеясь привлечь ее внимание. Тщетно.

Порой Нут приобретает одежду из черной кожи (покоряясь, как она говорит, «плебейским фантазиям»; Нут любит подчеркнуть свою простоту), но она никогда не опускается до того, чтобы ее носить.

В полдень Нут ест пиццу. Она любит, чтобы пицца была без анчоусов, с большим количеством каперсов, с добавлением душицы, моцареллы из молока буйволицы, с острым оливковым маслом первого холодного отжима. Мука должна быть из пшеницы, выросшей на солнце, а тесто выпечено на углях из сандалового дерева.

К пицце подается зеленый листовой салат, причем только его сердцевина (Нут ненавидит угрюмый хруст жесткой зелени на зубах). Соус бальзамик подается, конечно, отдельно, он должен быть температуры человеческого тела и ароматизирован тмином.

Нут не ходит, она скользит, Нут не говорит, она поет, Нут не смотрит, она наблюдает, Нут не слушает, она внимает.

Вернувшись к себе, Нут иногда играет на лютне. Она ласкает инструмент хрупкими пальцами с длинными ногтями. Утверждают, что тот, кто слышит ее игру, испытывает чувство, подобное глубокому опьянению.

Когда на склоне дня она проходит в свою гостиную, солнце меркнет, так как не хочет становиться ее тенью. То, что она боится мышей, не имеет никакого значения.

Во время ужина Нут принимает гостей. Она сочиняет изысканные приветствия, которые записывает на раскрашенных папирусах. Потом она читает их гостям. Все восхищаются ее умом.

У Нут есть брат Гипозиас, который тайно любит ее и запрещает любому мужчине старше тринадцати лет приближаться к ней. Но она знает, что, как только встретит юношу, достойного себя, то без колебаний устранит Гипозиаса.

Вечером, когда тьма покрывает небо и гасит облака, Нут, равнодушно облокотившись на перила балкона, размышляет о тайне своей жизни и странностях Вселенной.

Рука ее перебирает лежащие в пиале кедровые орешки, перемешанные с кисловатыми на вкус коконами шелковичного червя.

Прежде чем она отправится спать, мудрец рассказывает ей правдивую историю мира. Он говорит ей о битвах богов во мраке прошедших времен. Повествует об оглушительном грохоте сталкивавшихся друг с другом сил природы, создававших скромный мир смертных. Он вспоминает сказки о невидимых народах, в которых домовые, кентавры, грифоны, херувимы и прочая нечисть бьются за влияние на разум смертных. Он поет славу побежденным героям, бившимся за осуществление своей мечты.

И она размышляет…

С недавнего времени Нут предается новому развлечению — завоеванию соседних стран. Она уже покорила Намибию и победила орды нумидийцев на юге. К несчастью, армия Нут состоит в основном из батавских наемников, молдавских лучников, швейцарских пращников, атласских львов с клыками, отравленными цианистым калием, из страусов с клювами, утыканными бритвенными лезвиями, огнедышащих орлов, прирученных карликовых слонов, чьи хоботы изрыгают смолу, и ястребов, умеющих обливать противника кипящим маслом. Она не может тягаться с современными армиями двадцать первого века. Поэтому Нут ищет того, кто мог бы модернизировать ее войско. Она хочет, чтобы он хорошо владел саблей, был принцем страны, не меньшей, чем государство самой Нут, умел дрессировать слонов, был хорошо одет, не плевался на улице, не ковырял в носу, не замечал ничьей красоты, кроме красоты Нут, чтобы владел современной техникой кинезитерапии и не имел никаких — ни военных, ни семейных — обязательств (Нут не нужна еще и свекровь на шею).