Сергей Недоруб - Песочные часы (с комментариями автора)
— Ты сможешь?
— Не знаю. Я не врач.
— Подтащите меня к нему, — громко велел Бергамот.
Марк и Орех подошли к проводнику, но тот сумел встать самостоятельно, держась за ветки. Кое-как доковыляв с помощью стажеров до замыкающего, Бергамот упал возле него, обливаясь потом.
— Мой рюкзак, — сказал он. — Принесите его.
Скоро вся группа сидела рядом на траве. Бергамот умело перебинтовал Пластуну грудную клетку, принявшую удар химеры и пострадавшую при падении сталкера на землю. Затем извлек из кармана рюкзака военную аптечку и занялся своими ногами. Укусы были неглубокие, а концентрация яда у маленьких химер не превышала уровня, который можно снять инъекцией лекарства.
— У меня, дружок, к тебе два вопроса. Как ты убил химеру одним выстрелом? — спросил он, закончив с процедурами и глотнув из фляги.
— Дело в том артефакте, — пояснил Марк. — Обливион Лост. Так я его называю. Потерянная часть аномалии Обливион.
— И что он делает? — спросил Орех.
— Единственное его свойство, известное мне, — это многократное ускорение всего, что через него проходит. В данном случае это была пуля из пистолета. Ускоренная в сотни раз, она получила энергию, которая позволила ей разнести химеру сильнее, чем из миномета. Остаток энергии испарил части тела вместе с самой пулей.
Бергамот хмыкнул, обдумывая услышанное.
— Ну, ладно. Тогда второй вопрос. Тот самый, на который ты не успел ответить. Откуда ты все это знаешь? Откуда ты вообще взялся?
Бергамот смотрел пристально, но Марк выдержал его взгляд.
— У меня было время исследовать Зону и выработать тактику поведения, — ответил он.
— Похоже на то, — произнес Бергамот задумчиво. — Раз так, то тактику ответов на подобные вопросы ты тоже продумал, верно?
Марк ничего не ответил и поднялся на ноги.
— Скоро стемнеет, — сказал он. — Нам нужно возвращаться.
Он вопросительно взглянул на Бергамота, но тот лишь горько усмехнулся:
— Ты видишь, в каком я состоянии, супермен? Теперь ты ведущий. Ты и приказы отдаешь. Но знай, мне ты ничего не должен. За братву всегда отвечаю я.
— Я понимаю, — кивнул Марк, глядя в глаза проводнику. — Орех, я буду поддерживать Бергамота. Ты понесешь Пластуна. Справишься?
— Да, да, я справлюсь, — торопливо ответил Орех и бережно взвалил на плечи еще не пришедшего в себя Пластуна. Потом подхватил автомат и рюкзак. Ему было тяжело, но он держался.
— Отлично, — сказал Марк, надев оба оставшихся рюкзака, Бергамота и свой собственный.
Затем сунул «форт-12» в карман и набросил ремень левостороннего «калаша» на плечо.
— Ну, давай, сталкер, — подбодрил он Бергамота, и тот расхохотался во всю мощь своих могучих легких.
Старый проводник смеялся, не стесняясь слез. Он точно знал, что это была его последняя ходка. И что бы ни случилось, его репутация осталась на высоте. Он не потерял за всю жизнь ни одного человека из своей группы. А последней вылазкой, быть может, дал Зоне нового проводника — умного и бесстрашного.
— Двигаем в бар, — сказал ветеран Зоны и успокоился, чувствуя себя счастливым.
Напряжение полностью спало. Сталкеры осторожно направились к самому близкому убежищу. К бару «Кордон».
Спустя некоторое время Марк почувствовал на себе чей-то взгляд. Он оглянулся и увидел вдали что-то темное. Взяв одной рукой бинокль и поддерживая другой Бергамота, он поднес оптику к глазам и вздрогнул.
Неподалеку от места битвы сидела огромная химера. Ее ненавидящий взгляд был направлен точно на Марка.{10}
Глава 2. Бар «Кордон»
Утро следующего дня ознаменовалось ясной погодой. Хотя погодные условия в Зоне нисколько не зависели от остального мира и все окружающее в ней воспринималось иначе, четвертое марта словно пробило брешь в ее невидимом коконе, подарив необычайно красивое небо и яркое солнце. Листья деревьев, отчаянно противостоящих мутации, то и дело поворачивались параллельно солнечным лучам, пропуская их к почве, чтобы потом снова скрыть ее от взоров небесного светила. Прячущийся в кустах кабан сидел и смотрел на облака, вопреки распространенному мнению, что глядеть вверх ему не положено. Слепой чернобыльский пес, учуяв кабана, глухо зарычал, но нападать не стал — в одиночку это было опасно, а всю его стаю уничтожили сталкеры. Нужно было затаиться и ждать, пока мимо не пройдет новая стая, и попробовать прибиться к ней.
Со стороны блокпоста подул ветер, принося с собой листву и обрывки солдатских разговоров. Но для слепого пса это ничего не значило, хотя он и обладал пси-способностями, превышающими человеческие, и мог бы при желании в общих чертах понять, о чем идет речь. Важнее всего был запах соевой колбасы, который на таком расстоянии не уловила бы и самая обученная нормальная собака. Взмахнув искривленным хвостом, слепой пес решился и потрусил к блокпосту с твердым намерением раздобыть пищу или погибнуть в борьбе. Другого способа жизни он не знал и не имел желания выдумать себе новый.
С зеленой ветки, соседствовавшей с почерневшими, сорвалась необыкновенно красивая бабочка и полетела на север. Радиация, выкидывающая нелепые шутки с природой, в этом случае сотворила непревзойденный шедевр красоты и чистоты генов. Шансы найти себе подобную у бабочки были ничтожно малы, однако поиск стоил того, чтобы потратить на него свою короткую жизнь и попытаться создать новый биологический вид.
Два одиноких дерева стояли вдали друг от друга. Никто из проходящих между ними существ не знал, что эта пара соединена системой прочных корней, протянувшихся на глубине в десятки метров. И что каждый из этих представителей растительности Зоны внимательно впитывал все звуки в радиусе сорока шагов и передавал собрату, предупреждая обо всех событиях, за которыми шла опасность. И сидели вокруг каждого из них стада кабанов, внимательно слушая, что им говорит дерево, запоминая, где идет опасный зверь вроде человека. И всем было невдомек, что деревья взращивают новое поколение подземных собратьев, скромно выглядывающих наружу, — маленькие кустики, которые в моменты опасности попросту скрываются в земле.{11}
Зона жила своей жизнью, борясь за существование с помощью всех своих воспитанников. Тысячелетиями сформированные законы, по которым развивалась природа, внезапно допустили брешь в системе, когда один из ее винтиков — человек — забыл свою роль в общем движении. Так родился Чернобыль. Обе аварии, 1986 и 2006 годов, сделали свое дело. Зона унаследовала от природы стремление к выживанию любой ценой. Теперь с этим ответвлением в мировой эволюции боролись те, кто его и породил. Люди. А может, виноваты были вовсе и не люди. Никому неизвестно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});