Константин Мзареулов - Звёздный лабиринт – 2

Сейчас подполковника гораздо больше интересовала личность самого Гастона, поэтому Сергей осведомился:

– Ты – хороший солдат, старик. Где научился воевать?

– Меня долго учили, – по обыкновению, уклончиво ответил иностранец.

– И где ты воевал – Африка, Вьетнам, Афганистан?

– Луандьё… далеко отсюда. – Обгорелая маска по-прежнему не выражала эмоций.

– И русскому языку тоже научили давно и далеко. – Сергей не собирался отступать.

– Нет, командор, этому я научился поближе и совсем недавно. – Гастон отвел взгляд. – Ты тоже хороший солдат, командор. Но ты много не понимать… Здесь появляться террибле… страшный опасность для всех. Я один не могу победить, ты один тоже не можешь победить. Вместе надо. Но если ты не хотеть помогать, я буду пойти один.

– Никуда ты без моего приказа не пойдешь, даже в сортир! – повысил голос Сергей. – Будешь играть в свои шпионские игры, когда кончится срок контракта с «Финистом».

Вместо ответа мсье Машен похлопал его по плечу и перебрался на другой конец кузова. У подполковника совершенно не было настроения заниматься неврозами закордонного гостя.

Он снова переживал неприятные обстоятельства сегодняшнего боя. Пули не раз свистели в угрожающей близости, а когда он брал Удава, этот бугай успел ударить подполковника кинжалом. Конечно, все обошлось – клинок, не причинив вреда, скользнул по титановым пластинам нагрудного панциря, но такой факт вообще не имел права на существование, поскольку роботы Лабиринта обязаны были защищать силовыми полями всех Посвященных. Однако энергетические барьеры не действуют вот уже который месяц, – стало быть, в Лабиринте случилось что-то чрезвычайное. Это серьезно беспокоило Сергея: неожиданный отказ инопланетной техники мог оказаться куда опаснее, чем любые земные войны, политические интриги или происки враждебных разведок.

Вскоре после полудня, когда августовский зной становится совсем невыносимым, «финисты» прибыли в Ханкалу. Здесь, на авиабазе, расположенной неподалеку от Грозного, обосновался штаб Объединенной группировки войск министерств обороны и внутренних дел. Подполковник приказал Рубцову организовать для личного состава баню, кормежку и отдых, а также сдать куда положено пленных, захваченные документы и часть трофейной техники. Капитан правильно понял командирское «часть»: самая ценная добыча, вроде спутниковых раций, останется в распоряжении «Финиста».

В штабе Сергей потребовал встречи с командующим. Оказалось, что тот недавно отбыл в отпуск и можно поговорить только с заместителем командующего генерал-лейтенантом Куликовским. «Надо же, здесь Кирилл за главного», – обрадовался Сергей.

Они познакомились лет семь назад, когда полк внутренних войск полковника Куликовского был переброшен в охваченную массовыми беспорядками республиканскую столицу. Там же, на окраине огромного южного города, дислоцировался «Кальмар» – дивизион подводных диверсантов, которым командовал майор Каростин. Тогда им удалось совместными усилиями перемолотить орду погромщиков, за что оба офицера понесли суровые наказания: Кирилла сослали на должность замначальника колонии усиленного режима в забайкальскую глухомань, а Сергея и вовсе выгнали из армии.

– Вы получили мое предупреждение о намеченном штурме Грозного? – первым делом осведомился командир «финиста». – Я радировал в штаб с марша.

– И твое предупреждение получили, и по линии военной контрразведки получили, и чеченское МВД о том же сообщает, – успокоил его Куликовский. – Не беспокойся, мы готовы отразить любую атаку.

Они обсудили боевую обстановку, и Сергей попросил передать в Москву, чтобы сюда перебросили остальные подразделения «Финиста»: в такой напряженной обстановке следовало бы стянуть в столицу воюющей республики лучшие части спецназа. Кирилл заверил, что обязательно передаст его рапорт по инстанции.

– Значит, встретим их как положено, – сказал Сергей. – Пойду-ка я немного покемарю, а вечером начнем зачистку выявленных баз противника в городе.

Он уже собирался уходить, но вдруг вспомнил утренние события и осведомился, что известно штабу о банде некоего Кара-Шайтана.

– Есть такой полевой командир из числа безобидных, – ответил генерал. – От активных боевых действий с нашими войсками старательно уклоняется, поэтому и мы не трогаем его отряд. В общем, он нам не досаждает. С такими, как он, всегда можно договориться по-хорошему… Ну, ступай. Я распоряжусь, чтобы тыловики позаботились о твоих людях.

Личный состав «Финиста» бездельничал до самого вечера, а потом из Москвы поступил приказ немедленно возвращаться на место постоянного базирования части – спецназ срочно понадобился для других дел.

Транспортный Ил-96 уходил через час с небольшим, так что грузиться пришлось в обстановке общего аврала. Только в полете выяснилось, что на борту отсутствует Гастон Машен. Пропажа иностранца попахивала международным скандалом, но возвращать самолет на чеченский аэродром было невозможно, поэтому Сергей бросился к командиру экипажа и отправил тревожные радиограммы в Москву и Ханкалу.

Утром следующего дня, когда он был уже в штабе полка, поступили ответы. Из

Чечни сообщили, что на территории авиабазы «Ханкала» Машена обнаружить не удалось. Еще интереснее было другое: МИД Российской Федерации, равно как французское посольство, единодушно заверял, что гражданин Франции по имени Гастон Машен за последние три года на территорию России не въезжал.

А на следующий день стало не до исчезнувшего француза: крупные силы чеченских формирований нанесли согласованный удар по основным объектам Грозного.

Глава 2

ДАВНИЙ ПРИЯТЕЛЬ

Аркадий Турин познакомился с Атиллой Бархановым в конце восьмидесятых годов на XVI Всесоюзной конференции по релятивистской астрофизике – так назывался раздел теоретической физики, изучавший происхождение и развитие Вселенной. Оба они, только-только защитив кандидатские диссертации, были полны идей, энтузиазма и иллюзий. Потом сверхдержава погрузилась в пучину хаоса, и люди интеллектуального труда внезапно стали никому не нужны.

Сам Аркадий до прошлого лета был озабочен лишь одним – как бы прокормить семью. В конце концов он занялся подводным поиском антиквариата и нашел-таки удачу. Атилле пришлось похуже: властям его республики очень не нравилось, что доцент местного университета стал активистом Интерфронта и выступает против этнических чисток, искоренения русскоязычных секторов в высшей и средней школе, а также прочих проявлений местного расизма. Были и звонки с угрозами, и другие неприятности. Под нажимом администрации жизнь семьи Бархановых быстро сделалась невыносимой, так что пришлось второпях распродавать имущество и перебираться в Подмосковье. Сейчас Атилла втридорога снимал комнатушку в Мытищах, где ютился с женой и двумя маленькими детьми.