Михаил Ахманов - Меч над пропастью

Великолепно говорит на земной лингве, отметил Тревельян. Приятный человек, улыбчив и контактен, как все терукси. Правда, его соплеменники Джикат и Теругга улыбок не расточали, что, вероятно, объяснялось запретом, наложенным на их исследования.

– У вас есть предложение, коллега Кафи? – поинтересовался Тревельян.

– Да, координатор. Думаю, я мог бы загнать этих дикарей шас-га обратно в северную степь.

– Каким же образом?

– Скажем, устроив песчаную бурю. Землетрясение тоже подойдет… потоки лавы, выброс вулканических бомб, удушающее облако сернистых газов… Если хотите, я даже могу вызвать циклон направленного действия.

– Мы это уже обсуждали, Кафи, – с мягкой улыбкой произнесла Энджела Престон. – Я ведь тебе объясняла, что любые меры, повлекшие массовую гибель разумных существ, негуманны и потому исключены.

– Помилуй бог, как говорят у вас! – воскликнул специалист по управлению погодой. – Нужно ли из-за этого тревожиться, Энджи? Ведь шас-га – каннибалы, почти животные! И они идут на Кьолл! Да они его просто съедят!

– Тем не менее Энджела права, – возразил Тревельян. – Способ, который вы предлагаете, по сути аналогичен применению оружия. Если бы все решалось так примитивно, сюда прислали бы не меня, а боевой фрегат. – Он отступил к хрустальной стене, коснулся ее плечами и, оглядев своих сотрудников, произнес: – Вот что, коллеги… Похоже, скоро мне придется отлучиться, так что я назначаю заместителями Энджелу и Юэн Чина. Океанологи и доктор Миллер пусть возвращаются в свои лагеря, остальных прошу оставаться на базе. Можете заняться анализом собранных материалов или принимать солнечные ванны… – Тут Ивар покосился на планетолога Веронезе, соблазнительно изогнувшуюся под гондванской пальмой. – Вы должны быть здесь не только потому, что это гарантирует вашу безопасность. Возможно, мне потребуется помощь… возможно, в помощи будет нуждаться Кьолл или поселения на западе и востоке… Но что бы ни случилось, я рассчитываю на вас. – Повернувшись к стене, за которой висели два солнца, белое и алое, он закончил: – Пока все. Работайте, отдыхайте, наслаждайтесь прохладой, видом деревьев и запахом зелени… Энджела и Юэн, прошу уделить мне еще немного времени. Нужно поговорить.

Девять голограмм погасли одна за другой. В просторной комнате остались трое.

Небо за прозрачной стеной было темным – пик Шенанди поднимался в стратосферу, и здесь, на высоте шестнадцати километров, воздух практически отсутствовал. Но на территории базы дышалось свободно – накрывавший ее силовой экран удерживал живительный газ и предохранял от жесткого излучения Асура и Ракшаса. Первое из этих солнц являлось красным гигантом, чей диск казался раза в четыре больше светила Земли, второе, горячий белый карлик, выглядело ослепительным прожектором, подвешенным на невидимой нити. В этой двойной звездной системе доминировал Асур; Равана обращалась вокруг него за 748 суток, а сутки, если измерять их относительно красного солнца, состояли из двадцати восьми с половиной земных часов. В данный период астрономической истории сутки, отсчитанные по восходам Ракшаса, были почти такими же, но белое солнце раньше вставало и раньше садилось, так что день на планете был в среднем на 77 минут длиннее ночи. Два восхода и два заката порождали в атмосфере красочные эффекты, но наблюдать их на пике Шенанди не представлялось возможным; тут висели в темных небесах алое и белое светила да виднелась редкая россыпь далеких звезд.

– Что ты намерен делать? Собираешься загнать шас-га обратно в степь? – раздался голос Юэн Чина, и Тревельян оторвал взгляд от неба и струившихся внизу облаков с торчащими над ними горными вершинами. Зрелище было великолепным, и не верилось, что под облачным покровом царят духота и жуткий зной.

– Загнать обратно? – повторил он. – Да, разумеется, но не сейчас. В данный момент у нас другая задача.

– Чтобы вернуть их на прежнее место, надо понять, каким образом они преодолели горы. Нам это не удалось, – промолвила Престон, и Ивару показалось, что в ее голосе сквозит напряжение.

Он кивнул, подумав, что Энджела всегда отличалась прагматизмом и ясностью мышления. Без этих качеств ей не доверили бы пост координатора, и не ее вина, что ситуация на Пекле накалилась. У каждого свои задачи, и специалисту по вулканам трудно разобраться в психике и побудительных мотивах диких племен.

– Да, ответ на этот вопрос – первостепенная проблема, – подтвердил Тревельян. – Считается, что перебраться через Поднебесный Хребет невозможно. В одних местах – активная вулканическая деятельность, потоки лавы, трещины в почве и ядовитые облака в ущельях и на склонах гор. В других, более спокойных в этом отношении, неприступные скалы и перевалы, лежащие на высоте восьми-двенадцати километров. Нам известно, что контакты между степью и более цивилизованными районами за хребтом все же происходили, но осуществлялись по морю и были очень редкими. Никто не мог представить, что с севера явится целое войско… Но раз это случилось, значит, произошли изменения. Какие? В горах открылся разлом после сильного землетрясения?.. Шас-га отыскали цепочку пещер, соединяющих северный и южный склоны?.. Или в районе какого-то перевала, расположенного на доступной высоте, заткнулся вулкан?..

– Нет, Ивар, нет. – Энджела покачала головой. – Такие феномены мы бы не пропустили. Все эти предположения обсуждались не раз, и все они – ты уж не обижайся – лежат на поверхности.

– Никаких обид, – сказал Тревельян и вызвал карту центрального континента. Она раскинулась в воздухе, точно серо-желтое покрывало, пересеченное темным барьером гор.

На Пекле имелись пять материков, занимавших добрых две трети планетарной поверхности, так что водные бассейны были представлены в основном проливами, мелкими и очень солеными внутренними морями и двумя небольшими океанами у полюсов. Пекло открыла и исследовала экспедиция Сокольского-Шенанди, и, по решению ее координаторов, солнца Асур и Ракшас, планета Равана, естественный спутник Гандхарв и континенты Хираньякашипа, Вритра, Шамбара, Раху и Намучи получили названия, взятые из древнеиндийской мифологии [7]. Самый крупный материк, Хираньякашипа или Хира, превосходил по площади земную Евразию вместе с Африкой и распадался в меридиональном направлении на несколько зон. На севере – степи и пустыни, в которых кочевал народ шас-га; эта обширная равнина была ограничена горами, что поднимались от западного моря до восточного. В центральной части этот Поднебесный Хребет достигал десяти-шестнадцати тысяч метров; такие огромные высоты плюс крутые склоны гор, разреженный воздух и обилие вулканов делали его неодолимым препятствием для кочевников севера. Хребет задерживал облака, заставлял их проливаться дождями и порождать ручьи, орошавшие южный склон. Правда, вода была плохой, насыщенной сероводородом и другими примесями, но все же ее хватало для поддержания жизни в сотнях оазисов, находившихся между предгорьями и экваториальной пустыней. Их цепочка тянулась почти на четырнадцать тысяч километров, и в этом поясе, получившем название Кьолл, а также в торговых городах восточного побережья и поселениях западного, был центр местной цивилизации. К югу лежала Великая Пустыня, где бродили разбойничьи племена, и там, в районе экватора, стоял невыносимый зной. Местность постепенно повышалась, и пески сменял камень плоскогорий, выходивших к Южному полярному океану гигантскими обрывами. Там тоже обитали какие-то дикари, очень немногочисленные и пока не изученные эмиссарами ФРИК. Что неудивительно – Фонд трудился на Пекле только шесть десятилетий, и основное внимание в этот период уделялось странам Подножия Мира, то есть баронствам Кьолла и центрам морских народов туфан и ядугар. Теперь все усилия земных цивилизаторов были под угрозой. Раз кочевники проникли на южную сторону хребта, от Кьолла и прибрежных городов останутся одни руины, а от их населения – груды костей.