Екатерина Белецкая - Нарушители

— И живых тоже…

Таэни вздохнула. Оно и понятно. У малышки судьба сложилась не самым лучшим образом — два раза подряд попадались плохие хозяева, били, а последний забавы ради отрубил девочке палец на руке. Спасибо монахам — выкупили у изверга, теперь подлечат и перепродадут. И им выгода, и Райсе польза. Может, наконец повезет…

За дверью послышалась какая-то возня и неразборчивые голоса. Таэни подхватила оставленную салфетку и с усердием замахала, малыши снова бросились в угол. Вскоре залязгала отодвигаемая щеколда, и в комнату вошел Дерах в сопровождении еще двух монахов.

— Вот, спит он, — принялся сбивчиво отчитываться Дерах перед пришедшими. Те выглядели не в пример солиднее смотрителя приюта. — Сказал, что хозяин у него есть. Имя назвал…

— Ну-ка, разбуди его, — приказал один из пришедших.

Дерах набрал в горсть воды из стоявшего на полу ведра и вылил Лину на лицо.

Увы, безрезультатно. Разбудить эльфа сейчас мог разве что пушечный выстрел над ухом. Не помогли ни похлопывание по щекам, ни уксус, ни растирание ушей.

— Ладно, позже придем, — через десять минут подытожил один из братьев. — Но чтобы к ночи ты его добудился, понял?

Дерах закивал.

— Понял, понял, — забормотал он. — Непременно разбужу…

Гости ушли.

Дерах вышел из помещения для эльфов, сел на лавку и задумался. Странно это всё. Что может понадобиться столь высоким Братьям от нечистого раба?..

Кабы знать…

Настоятель пребывал в тихой панике. Сейчас брат Деневаль был один, служители и Братья отосланы, и он, наконец, смог дать волю чувствам — нервно расхаживал взад и вперед по своей узкой келье. Впервые за всю свою долгую службу он не знал, что делать. Иногда его взгляд останавливался на предметах, лежавших на высоком, темном от времени столе, стоявшем посреди комнаты, и тогда Деневаль замирал в нерешительности. А потом снова принимался ходить, меря шагами комнату.

— Вышний… — прошептал брат Деневаль. — Вышний, да что же это такое!..

Предметы, лежавшие на столе, несли в себе угрозу. Он понимал это шестым чувством, но ни себе, ни людям объяснить этого не мог. Предметы непонятные, и оттого — пугающие. Следовало допросить раба, с которого эти вещи в суматохе сорвали монахи, но того покалечили, и теперь он был в беспамятстве. Вышний, что же делать?..

Беда была серьезная. В монастырь к ночи должны прибыть Высочайшие гости, а тут — такое!.. Скрыть не удастся, из-за происшествия службу придется переносить в Малый Храм. И надо как-то объясняться, но как?..

Брат Деневаль был уверен, что раб много не расскажет — чего ждать от эльфа? Но хоть что-то он смог бы объяснить… Однако и брат Дерах, и присланный лекарь твердили одно и то же — разбудить нет никакой возможности. Может, завтра…

Деневаль еле слышно застонал сквозь стиснутые зубы.

Для Высочайших нужно хоть какое-то объяснение. Тем более, что предметы они заберут с собой. И не скроешь от Высочайших, что один из братьев отрезал себе вон той штучкой пальцы, случайно нажав на маленький выступ, а другая штучка — браслет из шашечек — стала шипеть и звенеть после того, как ее повертел в руках другой брат. А третья штуковина — серебристая, странно изогнутая… Вышний, что же будет?! Заберут, точно заберут…

Возможно, они захотят взять с собой и эльфа. Хотя… а, кто их знает, Высочайших!.. Но если, не дай Вышний, что-то случится в доме Высочайших по вине этих предметов — прощайся, Брат Деневаль, не только с местом, пригретым годами, но, возможно, и с жизнью. Ужас…

Лин пришел в себя под вечер. Долгий сон пошел ему на пользу: слабость отступила, больше не кружилась голова. Таэни сидела на полу, прислонившись боком к лавке, и, похоже, дремала. Эльфята спали в углу. Лин приподнялся на локте, тронул девушку за плечо.

— Таэни... ты спишь?

— Ой... — она потерла глаза и улыбнулась. Сейчас, когда в комнате не было тех, кто мог ее напугать, эльфийка выглядела совсем по-другому — хорошенькая, ясноглазая. И улыбка приятная — светлая. — Я не махала, да? Помахать?

— Нет-нет, не нужно, мне и так хорошо, — Лин говорил шепотом, чтобы не будить остальных. — Слушай, про меня никто не спрашивал? Никто не приходил?

— Приходили! — Таэни подсела поближе к нему. — Двое приходили, разбудить тебя пытались… Дерах бегал тут, как сумасшедший!..

— И что говорили?

— Не сказали ничего… но дерганные были — страсть!.. — Таэни опасливо оглянулась на дверь и продолжила, тоже шепотом: — Высочайшие сегодня приедут, как я поняла. Может, поэтому? Лин, а вдруг меня купят? — ее глаза загорелись. — Вот бы хорошо было…

— Лучше некуда — рабыней быть. Ты понимаешь, они мои вещи забрали... А там среди прочего — нож. Я боюсь, оттяпает себе кто-нибудь пальцы... А кто такие, кстати, эти Высочайшие?

— Это правители города.

— С утра приедут небось?

— Нет, к ночи. Они очень добрые…

— Очень добрые? Хорошо, если так... А откуда ты знаешь? Ты что, их раньше видала? Говорила с ними?

Таэни тихонько засмеялась, но тут же зажала себе рот ладошкой.

— Что ты! Конечно же, нет!.. Но один раз видела, мы с хозяином ходили на площадь перед Домом Великодушия, и Высочайшие там были. Они осужденных миловали, рабов тоже… Высочайший такой высокий, статный, а Высочайшая — как Валар, красавица…

— Как Валиэ, — машинально поправил Лин.

— Ой, я опять ошиблась... Я путаю... меня от мамы совсем маленькой забрали, я у людей жила, а они наши сказки запрещают. Помню только, что мама рассказывала — про Валар, какие они были прекрасные и благородные.

Таэни вздохнула, села поудобнее, взгляд ее стал мечтательным и отрешенным.

— Почему — были? — удивился Лин. — Они и сейчас есть... Я вначале подумал, что вы только похожи на квенди, а теперь, гляжу, вы и правда из них — если знаете Валар.

На личике Таэни проступило легкое недоумение.

— А мама говорила, что мы Терели, странники, — задумчиво сказала она. — Или я опять путаю?..

— Телери. Только странники здесь не при чем.

Таэни помолчала.

— Лин... Наверное, за тобой придут скоро. Жаль, что я тебя больше не увижу.

— Почему не увидишь?

— Потому, что я… потому что тебя сейчас купят Высочайшие, а я… мы…

Таэни тихо заплакала.

— Мы тут останемся… я так боюсь… Взрослым проще, а нам… вот позапрошлый хозяин был хороший, добрый, но он стал старый и умер… а кто меня теперь купит? Мы все говорим — вдруг повезет, будет добрый, бить не станет… А потом покупают… и опять…

Она плакала всё безнадежнее. Маленькая девочка, Райса, подошла к ней, села рядом на корточки и участливо заглянула в глаза.

Лин протянул руку, тронул Таэни за плечо. Жалость — такое противное чувство, когда толком не можешь помочь. Утешить бы, увезти их отсюда... Эх. Опять ты за старое, спасатель монгрелят...