Святослав Логинов - Фантастика, 2005 год

И в один прекрасный день мне все это обрыдло. Я вдруг осознал, что давно уже веду самую обычную жизнь. Что мои способности прогорают, а золотой песочек удачи остается и остается за спиной…

Я ушел с государственной службы. Открыл свой бизнес. Наконец-то обзавелся семьей. Безумной любви не было, но житейское понимание, симпатия, уважение — присутствовали. Родилась дочь. Очень понемногу, аккуратно, я использовал свои способности — и в целом процветал.

А году в двухтысячном впервые встретил такого же, как я.

Нет, имени не назову. И не надо улыбаться, когда я закончу, то вы поймете, что в этом нет нужды. Скажем так — бизнесмен и мой шапочный приятель. Сидели за кружкой пива, когда он внезапно сказал: «А ты удачливый». И улыбнулся так… понимающе. Я сделал вид, что ничего не понимаю. Он достал монетку, сказал: «Решка пять раз подряд» и стал ее подбрасывать. На четвертой решке я не выдержал и сказал: «Орел». Выпал орел.

Мы посмотрели друг на друга и оба захихикали, будто дети, услышавшие скабрезный анекдот. Потом я сказал: «Откат у тебя будет часов на восемь». Он удивленно нахмурился, потом улыбнулся: «Рикошет. Я его рикошетом называю. Часов десять, пожалуй».

Тогда я еще подумал, что наши способности могут разниться по силе…

Что? Нет, больше мы ничего не обсуждали. Практически не общались с той поры. Я знал, что он вполне комфортно существует. Он, уверен, наводил иногда справки обо мне. Я постарался максимально развести свой бизнес и его — после чего обнаружил, что он делает то же самое. Сами понимаете, что хорошего выйдет, если два везунчика начнут меряться удачей?

Так я и существовал до этого года. Полагаю, неплохо от вас маскировался. Жил хорошей человеческой жизнью, изредка пользовался своей удачей. Конечно, нужды в удовлетворении мелких потребностей уже не было, а с крупными я был очень аккуратен.

А потом заболела дочь. Врачи сказали — смертельно. Сказали — безнадежно. И знаете, если уж честно, то не было до той поры во мне каких-то отцовских чувств. Ну, копошится смешной комочек, лепечет что-то, ходить пробует, читать сказки требует. Умница, красавица, я ей гордился — и не больше того.

Только пошла в школу, пятерки стала получать — и на тебе…

Я не колебался, нет. Конечно, не предполагал, что это ловушка. Что вы использовали мою девочку как наживку… Вылечили бы? Что ж, спасибо, если не врете. Но если бы я и знал, что это ловушка — все равно поступил бы так же. Захотел, чтобы дочь поправилась. Она и поправилась. Схлопотал откат. Не очень даже сильный. Или то, что вы меня взяли, это тоже часть отката? Смешно, верно? И еще два месяца все было хорошо. Правда я узнал, что исчез мой знакомец-бизнесмен. С концами исчез. Но я тогда не понял, что вы его взяли. Решил, что надорвался на откате… на рикошете своем. Вот и сгинул где-нибудь в подвале у бандитов. Так что нет вам смысла его искать, никакого…

А сегодня вы взяли меня.

Знаете, я даже не буду спорить. И сопротивляться не буду. Полагаю, у вас есть свои методы для сопротивляющихся, верно? Тогда скажите, как это произойдет?

Так… дайте хоть глазами пробежаться…

«Виновный в уклонении от уплаты… накопившаяся за сорок два года сумма составляет вместе с процентами семьсот тысяч триста двадцать два бержерака одиннадцать ростанов…» Да, это действительно смешно! Теперь я понимаю, почему вы улыбались… «Добровольно уплачиваю государству из причитающейся мне в будущем удачи…» Подпись — и все? Как просто… И в других странах так же? Ну, в Америке всегда с налогами строже…

А как это будет? Потеряю удачу — и что? Инфаркт, инсульт, кирпич с крыши? Выбор велик, согласен. Инсульта точно не хочу. Ходить под себя, чувствовать как разум уходит, пытаться что-то сказать перекошенным ртом… Нет. Лучше бы инфаркт. Как у папы. А он случайно не?… Ну и слава Богу.

Нет, нет. Я не тяну. Кофе у вас вкусный. Можно еще чашечку? Чтобы уж точно — инфаркт. Скажите, а если у меня нет впереди такого количества золотого песочка? Долг на семью не перейдет? Ну что вы, я понимаю, что вы не звери. Сам был на госслужбе… Закон есть закон, да… Но если бы я знал! Если бы мне раньше сказали про налог с таких как я! Что-то в этом нечестное, разве нет? С обычных людей удачу сразу удерживают, а мы, везунчики, должны платить сами!

Ну да, таился… Верно. А вы ведь тоже умеете управлять удачей, товарищ майор? Почему же тогда вы по ту сторону стола, а я… Ага. В детстве. Понятно. Я оказался слишком скрытным ребенком, не повезло.

Не повезло.

Что ж, давайте ручку. Я все подпишу.

Сергей Лукьяненко. Вся эта ложь

Стук пальцев по клавиатуре. Бормотание:

— И разве удивительно, что «Преступление и наказание» так усердно вдалбливается в головы русских школьников, с советских времен и до наших дней. Боятся, ох, боятся эти господа праведного топора в руках русской молодежи!

Последний удар по клавишам особенно силен. Слышится смешок. Потом звук откупориваемой бутылки пива. Глоток. Удовлетворенный выдох. И тот же голос напевает на диковатый мотив:

— Праве-е-едного топора-а-а… И сурового пера!

Раздается другой голос, гораздо моложе.

— Что ж вы немецкое пиво пьете, господин Орлов?

— Черт возьми, да как вы сюда…

— Через дверь. Итак вы, великий русский патриот, немецкое пиво глушите?

— Нашего пива давно уже не осталось. Все русские заводы скуплены иностранцами. Полагаю, у вас в руке «Барак»?

— Что вы, обычный «Макаров». Дописали?

— Да.

— Это ваша последняя статья.

— Угрожаете?

— Нет. То есть да. Я пришел вас убить. И я это сделаю.

— Раз уж вы начали разговор, а не выстрелили мне в спину, то, вероятно, хотите мне что-то сказать. К примеру — причину, по которой лишите меня жизни. Это было бы… вежливо.

— Да, конечно. Я хотел бы все объяснить. Я не наемный убийца. Не сотрудник какой-либо секретной службы.

Смех.

— Я обычный московский студент. Меня зовут Ростислав Петров.

— И чем же я вас обидел, сударь Петров?

— Вы талантливый пропагандист. И вы русский националист. Если вы будете продолжать писать свои статьи, это приведет Россию к катастрофе. Начнется все с молодежных выступлений. Они перерастут в кровавые погромы. Власть бросит против бунтовщиков войска. Погибнут тысячи, а возможно и миллионы. Это спровоцирует рост национализма во всем мире и вся планета…

— Кхм. Вы так уверенно говорите…

— Вы читали роман Стивена Кинга «Мертвая зона»?

— Какая еще… да, припоминаю. Читал.

— Герой романа мог предвидеть грядущее, коснувшись человека. Так он опознал будущего кровавого диктатора и обезвредил его. У меня другая особенность. Я предвижу будущее, читая тексты.