Юрий Иванович - Капризная Фортуна

Глава вторая

Партизанский отряд

Виктор возвращался в Колыбельную, перебирая в мыслях варианты наиболее удачного вмешательства во внутренние распри Триумвирата. Простое знание некоторых тайн не даст особых рычагов управления действительностью. Поэтому в оптимальном варианте предпочтительным казалось устранение одного из лидеров, да ещё таким образом, чтобы подозрение в убийстве пало на его подельников. Изначально следовало понять, кого устранить в первую очередь, и самый умный из врагов, князь Парайни, занимал главенствующую позицию в коротком списке. Правда, в таком случае в прорыв в сторону Чагара понесутся опасные в своей стремительности лёгкие кавалеристы принца Шуканро, но по этому поводу Виктор сильно не переживал. Отступающие войска уже встретились с караванами из Чагара, везущими порох и ядра для пушек, и легко превратят в фарш любую погоню. Тот факт, что армия Союза Побережья до сих пор удерживает в своих руках мост через пролив Стрела, тоже говорил о многом: боезапаса им хватает с лихвой.

Значит, в любом случае Элвис Парайни приговорён.

Вся сложность заключалась в том, что подобное устранение в одиночку провернуть никак не представлялось возможным. Любой из лидеров Львов Пустыни всегда находился в окружении своих телохранителей. Исключения составляли только проводимые ими Советы, подобный которым закончился недавно. Ну а вожделенного отряда единомышленников Менгарцу взять было негде.

Выход виделся только один: выстрелить из арбалета сквозь одну из смотровых щелей. Но тогда и свидетели останутся в живых, и с разборкой стен дворца захватчики не замешкаются. И так большое везение, что в плен им не попались прежние охранники дворца и разнообразная прислуга. Все благоразумно сбежали из столицы вместе с армией Союза Побережья. Иначе бы стоящая всюду и на каждом углу охрана не бездействовала, а проламывала любые подозрительные места кирками и ломами.

«Кстати, то, что их элитные части покинут дворец, нам весьма на руку, – думал Виктор, привычно отключая очередную смертельную ловушку перед собой, а потом таким же отработанным движением задействуя её вновь после прохода определённого участка тоннеля. – Теперь хоть шанс появится уволочь свежей пищи с кухни да горячего мясца себе приготовить. Надо будет к возвращению Фериоля завтрашним вечером ему праздничный ужин накрыть. Приятно будет старцу с того света обновлённым вернуться…»

Отнорок, ведущий к Колыбельной, вдруг показался Виктору несколько задымлённым запахом сгоревшего керосина. По всей логике этого просто не должно было быть, потому что за несколько часов отсутствия здесь керосиновой лампы воздух очищался превосходно. А предыдущие дела и последнее подслушивание Совета заняли не менее четырёх часов.

«Нежданные гости?! – запаниковал иномирец. – Кто? Как? Откуда? Неужели нелепая случайность? Но как они внутрь попали?! Надо атаковать первым!»

Современного лазерного оружия или любого огнестрельного в запасниках покойного императора за последние три дня отыскать не удалось, а найденные раньше король Чагара забрал до последней единицы. С арбалетом или шпагой в узких простенках не прогуляешься, там даже царапнуть металлом, словно мышка, не советовалось. Но парочку метательных ножей приходилось таскать с собой постоянно. Так что совсем безоружным Менгарец себя не чувствовал. А уж о силе, сноровке и выносливости, закрепившихся в его модифицированном после применения желе гарбены теле, даже знатные атлеты могли только мечтать. После излечения в Колыбельной мощи в движениях даже немного прибавилось.

Но вначале следовало заглянуть в импровизированный штаб через смотровую щель, определиться, рассмотреть врага. Что Виктор и сделал. И сразу об этом пожалел, боясь, что сходит с ума: возле стола с картами, спиной к нему, стоял человек в накидке императора Гранлео! Идеально на него похожий! Человек такого же роста, с чёрными вьющимися волосами, спадающими на плечи, что-то интенсивно рассматривал в кипе бумаг – похоже, тот самый листочек с текущим распорядком дня. И Менгарец понял, что следует нападать немедленно, пока враг не стоит лицом к данному выходу. Резко налёг на дверь, ввалился в помещение и со всей силы метнул нож в спину разворачивающегося на звук незнакомца.

Именно движение разворота и спасло запоздало вскрикнувшего Фериоля. Да, пожалуй, ещё и то, что в метании ножа иномирец не успел достичь вершин истинного мастерства. Нож вскользь ударил по плечу, разрезал ткань накидки и нижней рубахи, крутнулся в полёте и ударился в дальнюю стенку. А второй нож, уже готовый к броску, так и застыл в занесённой для замаха руке.

Следующую минуту товарищи, единомышленники, близкие по духу и жажде к наукам соратники вместо приветствия элементарно ругались:

– Ты чего, грибов ядовитых объелся?!

– А ты чего в этот балахон обрядился?!

– Забыл, как сам сюда три дня назад явился в таком же? Я ведь в тебя нож так и не кинул!

– Так то я! Ничего ведь не знал!..

– А у меня был другой выбор, во что одеться?

– Тогда почему так рано?! Только полсрока прошло!

– А мне почём знать! Встал. Здоров. Силён. Помолодел. Волосы вон отросли и седина пропала. Красавец! Но не пойду же я голый через пыль и паутину. И про полсрока подробнее, пожалуйста.

– Ну, я хотел только завтра вечером для тебя торжественный ужин приготовить… Встретить, так сказать…

– Спасибо, уже встретил. – Старый соратник потирал ушибленное ударом ножа плечо и с недовольством просовывал пальцы в прорезь ткани: – Эх! Такая шикарная накидка была!

– Да ладно тебе! – Наконец испуг от собственной оплошности прошёл, Виктор заулыбался до самых ушей и приблизился к недавнему старцу вплотную: – В самом деле, красавец! А ну, снимай накидку и одежды императорские, осматривать тебя будем!

Действительно, за полтора суток с врачом из монастыря Дион произошли удивительные перемены. Раньше он выглядел истинным семидесятилетним стариканом: худощавым, скрюченным, с лысиной на полголовы, с суховатой морщинистой кожей и отвисшими мешками на месте мускулов. Зато теперь перед Менгарцем красовался атлетически сложенный мужчина на вид не старше пятидесяти лет, стройный, с хорошо просматриваемыми рельефными мышцами тела. Ни одной морщинки на лице и шее. Ни одного седого волоска в прическе. Да и сама их длина, почти до лопаток, казалась удивительной. Что вызвало вполне справедливую зависть:

– Странно! А почему я вышел после Колыбельной с нормальной короткой причёской? – возмущался Виктор. – Это намёк на то, что я скоро совсем облысею?

– Да нет, мне кажется, в твоём случае не было смысла излечивать от старости, потому агрегат тебя просто от ран избавил, – рассуждал Фериоль и сам был не в силах отвести взгляда от единственного в их штабе зеркала. – Чтоб меня протуберанец поджарил! Но я таким был в сорок пять лет! Неужели с меня двадцать пять годков скинули?