Сергей Лукьяненко - Атомный сон

Джереми крепко взял Рокуэлла за плечи:

– Марш!

Следом вылетел светловолосый. «Немой» вышел сам. Джереми хотел было его подтолкнуть, но поймал спокойный, холодный взгляд и убрал руку.

Дверь он закрывать не стал…

Во второй комнате было две кровати. Одна заправлена, другая смята и пуста. У стены, прикрываясь занавеской, отдернутой с окна, стояла девчонка

– чуть старше их самих, лет четырнадцати-пятнадцати.

Ниоткуда не доносилось ни звука, лишь за дверью слышалась возня. Драконы застали поселок врасплох.

Светловолосый посмотрел на девчонку, на Рокуэлла. Просяще сказал:

– Не надо…

Девчонка, не отрывая от них взгляда, переступила на полу босыми ногами. Из-под занавески мелькнула розовая пижамка с кружевной оборкой чуть ниже колен.

– Почему? Мне уже четырнадцать, и я чувствую в себе силы на этот подвиг! – Рокуэлл долго хохотал. И добавил: – Я думаю, что и у тебя получится. Да и Немой не подведет. Верно?

Немой кивнул. И спокойно вытащил девчонку из-за занавесок.

– Немой, опомнись! Она же ни при чем! – Светловолосый дернулся к Немому. Тот повернулся и тихо, выделяя каждое слово, сказал:

– Она – человек. Мы – драконы.

Рокуэлл и Светловолосый ошарашенно переглянулись.

Я послал Принца на разведку. А сам завалился в траву, наслаждаясь утренней тишиной. «Щенок» Майк еще спал. Да, недалеко бы он ушел один.

Висящий на ветке паук проснулся. Выпучил глаза, повращал ими. Вытянул длинные мохнатые ноги и скрылся в листве. Они очень умные, эти пауки. И ведь появились-то лет десять назад, а раньше этой гадости и в помине не было. А тогда – как наводнение. Рыжие, бурые, черные, даже белые – альбиносы – попадались. Большие, маленькие, гладкие, словно облитые лаком, и заросшие короткой щетинкой, чем-то похожей на шерсть. В лесах началась паника. Прошел слух, что пауки ядовиты и пьют кровь. Говорили даже, что их взгляд завораживает, гипнотизирует. Вот ведь до чего доходило. Я одним из первых разобрался, в чем дело. Поймал в лесу монаха, кажется из ордена Братьев Господних, посадил его в яму, где уже неделю бегал паук. Там все стенки были белыми от паутины. Монах тоже стал белым, он поседел за одну ночь. Но я убедился, что пауки сами боятся людей, как огня.

В моей голове взорвалась водородная бомба. Это Принц выходил на связь. Когда он очень возбужден, то плохо соизмеряет силу передачи.

Я принял его картинки (словами Принц говорил медленно) и вскочил. Хотел было пнуть Майка, но передумал. Потряс за плечо.

– Эй, щенок! Майк! Вставай!

Он раскрыл глаза мгновенно, словно и не спал. А ведь действительно из него может выйти толк!

4. СВЯЗАННЫЕ КРОВЬЮ

Они остались в разграбленном лагере. Здесь были настоящие дома, а морозы все крепчали. И хотя из драконов лишь двое были легко ранены (про убитого Джереми паренька старались не вспоминать), блуждать по лесам не стоило.

Рокуэлл, Светловолосый и Драго (так, незаметно огрубившись, звучала теперь его кличка) поселились в одной комнате. Странно, что связывало эту троицу? Если Рокуэлл и Драго дружили еще со времен Последнего Дня, то Светловолосый… Казалось, что он ненавидит своих соседей по комнате. Но именно Светловолосый попросил поселить их вместе.

Рокуэлл сидел в кресле. Лениво, ни к кому не обращаясь, он говорил:

– Вот, когда-то здесь был кемпинг… Потом поселились ротозеи. Теперь мы, драконы. А после нас…

– После нас никого не будет. Когда мы уйдем, мы сожжем лагерь, – медленно сказал Драго.

Их было шестеро. Видимо, из какого-то поселения. Шестеро и два дробовика. Чушь. Я кивнул Майку – оставайся на месте, и вышел из-за деревьев.

Увидев меня, они остолбенели. Бородатый, заросший волосами, как паук щетиной, здоровяк, который мешал в котелке варево, так и замер с ложкой в вытянутой руке. Я шел неторопливо – драконам ни к чему спешить. Они сгрудились по другую сторону костра, пригибая головы по мере того, как я подходил. Не останавливаясь, я прошел сквозь огонь. Это эффектно, хотя, если разобраться… Толстые ботинки, заправленные в них джинсы – я не успевал даже почувствовать тепла.

– Счастливой охоты, Великий дракон!

Они тянули приветствие нестройными дрожащими голосами. Лишь у одного голос не дрожал. Я поймал его взгляд, полный ненависти. Хорошо, запомним…

– Кто такие?

Я пнул одного из них, тот сразу вскочил и затараторил:

– Великий Дракон, мы бедные путники, мы идем в монастырь Истинно Верующих, что на серых Холмах, мы…

– Монахи?

– Нет, Великий Дракон! Мы больные, жаждем исцеления.

Меня разбирал смех. Все они назывались больными, попав в лапы к дракону.

– Оружие!

Я неторопливо согнул стволы их ружей о колено.

– Теперь убирайтесь!

Они переглянулись, еще не веря своей удаче. Тот, который смотрел с ненавистью, опять поднял глаза:

– А вещи?

Нахал. Я лениво, с оттяжкой съездил ему по морде. И добавил:

– Забирайте!

Прошла секунда, и они исчезли с поляны. Лишь костер горел.

Я негромко позвал:

– Принц! Майк!

Они вышли из зарослей, подошли к костру. Я кивнул Принцу и сказал:

– Тот, наглый, который получил по роже. Понял?

Принц мотнул головой и мягкими неслышными прыжками умчался в лес. Майк не обратил на это внимания. Торопливо заговорил:

– Драго, но это… невозможно! Их же было шестеро… Здоровые, сильные, с винтовками. Почему они вам подчинились?

Я пожал плечами:

– Я дракон. Они боятся.

– Ну, я понимаю, дракон… То есть, очень сильный, смелый. Безжалостный. Но их же шестеро!

Сквозь влажную желтизну деревьев донесся затухающий крик.

– Было шестеро. Теперь пятеро.

Майк нахмурился.

– Но…

– Принц. Ему тоже надо питаться.

Он еще не понимал:

– Он ест людей? Вы ему позволяете? Этот зверь – людоед?

– Принц не зверь, – спокойно ответил я. – Он тоже дракон.

Лицо Майка стало снежно-белым.

– А вы?

Шел дождь. Первый дождь после трехлетней зимы. Рокуэлл машинально отметил, что почти таким же был день, когда Элдхауз объявил о своей цели. Драконы. Эра драконов… Рокуэлл усмехнулся. Роберт, конечно, любитель громких фраз. Но лишь ему они обязаны жизнью.

В низких, тяжелых тучах чиркнула молния. Нехотя прокатился гром. Сорок семь драконов сидели вокруг костра – огромного, небывалого костра, пожирающего десяток разбитых домов поселка. Они разнесли все за неполный час. С хрустом ломались стенки из прессованной фанеры, белым конфетти высыпался пластиковый теплоизолятор. Звенели стекла, со скрежетом сползали с петель двери… Они стащили обломки в центр поселка, и Джереми полоснул по ним из огнемета.