Радуга (СИ) - Алёна Дмитриевна Реброва
- Ты поправишься, я тебе обещаю... - мягко прошептала она, касаясь моей щеки и закрывая мне глаза. - Побольше спи, а травы все сделают.
Так прошло несколько дней, я спал, ел и пил все, что Нора мне приносила. После всего, что случилось, я чувствовал себя на вершине блаженства! С каждым новым пробуждением мне становилось лучше, а на третий день я почувствовал, что готов снова вернуться к делам.
Я пробовал расспросить Нору о том, что произошло с островом красных, но она не желала говорить ни о чем, кроме моего здоровья и того, что сейчас происходит на Огузке. Тогда я попросил ее позвать Кита.
Когда на пятый день мой добрый приятель снизошел-таки до того, чтобы навестить больного друга, я уже строил план побега из опостылевшего шатра: несмотря на то, что чувствовал я себя отлично, Нора запрещала мне выходить наружу.
Кит пришел, когда я разминался после сна. Я уже мог стоять на ногах без всяких палок и усиленно работал с задубевшими от безделья мышцами.
- Выглядишь ты гораздо лучше, Нора настоящая волшебница! - с одобрением заметил Кит, закрывая полог. - Это здорово, я уж боялся, ты так и останешься... ну... больным. Вообще, многие ждут твоего возвращения, знаешь ли! Погодник уже растрепал про твое геройское самопожертвование и все такое...
Кит протараторил все это на одном дыхании, усевшись на мою лежанку.
- Попрошу Нору выпустить меня сегодня, хватит уже валяться, - сообщил я, дотягиваясь ладонями до мысков. Как же приятно было снова ощутить в теле силу и гибкость! - Никогда бы не подумал, что простая зарядка может доставить такое удовольствие!
- Да, ты совсем поправился, - решил Кит, задумчиво прихлебывая Норину настойку. Сморщившись, он тут же поставил стакан обратно.
- Я хочу спросить у тебя про красных, - я перешел к делу. Если кто-то и мог мне рассказать все, как оно есть, то это был Кит. - Нора ничего не говорит о них, но мне нужно знать, что тут на самом деле произошло.
- Не много тут рассказывать, - пожал плечами Кит. - Оранжевые не говорят о храме, потому что для них это - большое горе. У каждого там погребен кто-то близкий. А что до красных... Их остров оторвало от нашего во время землетрясения вместе с большей частью желтого острова. Что с ними стало, мы не знаем, никто из них тут не объявлялся.
- Ладно. Еще скажи мне вот что... - я прекратил свои занятия и встал перед приятелем. - На совете Солнце обвинил меня в сговоре с Яшмой, он и остальные считают, что именно она рассказала страже про храм. Почему они так уверены в том, что это именно она? - я внимательно посмотрел на Кита, пытаясь уловить малейшее изменение в его мимике. - Почему все уверены, что про храм рассказала Яшма?
- Потому что... - Кит тяжело вздохнул и отвернулся. Когда он снова взглянул на меня, в его взгляде светилось нескрываемое сочувствие, он едва не извинялся за то, что собирается сказать. - Потому что ее видели в черной одежде в лодке стражников... Я сам ее видел, такую, какой ты ее описывал: пышные белые волосы и полосатая кожа. Я знаю, она много значила для тебя, но, похоже, ты в ней ошибся.
- Я не могу в это поверить, - признался я, чувствуя, что слова друга совершенно меня опустошили.
Я сел на лежанку возле Кита и допил стакан настойки в надежде, что эта гадость поможет мне собраться с духом и принять все, как есть.
Мне была невыносима одна мысль о том, что единственная, в кого я верил, продала меня и всех остальных за форму стражника!
Яшма была для меня не просто близким человеком, она была для меня идеей, воплощением будущего. Каждый раз, когда меня одолевали сомнения и страхи, я думал о ней, о том, что люди никогда не будут свободно ходить под новым для них небом, если такие, как Яшма, будут жить на правах домашних животных.
С первого дня нашей встречи я ни секунды не сомневался в том, что могу доверять этой девушке, как самому себе, но сейчас, вспоминая ее историю, я задавался вопросом: почему же я так верил ей?
Люди с Остова с детства покровительствовали ее семье, присылали ей еду, прощали всякие вольности...К тому же, Яшма всегда восхищалась своей знаменитой прабабкой, которая была из стражников. Так может, на самом деле она видела свободу совсем иначе? Может, она и не хотела оставаться на Огузке и участвовать в бунте, а, наоборот, хотела жить на Остове и занять место, которое раньше занимала Тигровая Акула, продолжить семейное дело?
Выходит, я совсем не знал ее.
- Все мы ошибаемся в людях, - сказал Кит, положив руку мне на плечо. - Забудь о ней, она своего добилась и больше не сможет нам навредить.
- Вряд ли я когда-нибудь забуду это, - честно признался я.
Когда Нора вернулась в мой шатер, я решительно потребовал у нее свободы. Удерживать силой она меня, конечно же, не стала, я был признан здоровым и отпущен на все четыре стороны. Перед тем, как выйти на улицу, я попросил у нее одежду оранжевых.
- Но мазь я тебе дать не могу, ты ведь это понимаешь? - спросила она, удивленно распахнув свои зеленые глаза.
- Я понимаю. Но не ходить же мне в костюме стражи! - улыбнулся я, успокаивая ее. - Не переживай, с солнцем я попробую договориться.
Намотав на себя синий кусок ткани, я уверенно вышел наружу.
За то время, что я провел в шатре, Огузок здорово переменился! Туман ушел, с земли исчез весь мусор, в песке были протоптаны аккуратные дороги, новенькие хижины, шатры и землянки стояли ровными рядами. Люди, занятые работой, сновали туда-сюда, перетаскивая корзины со всякой всячиной.
По пути на территорию голубых я заметил, что кое-где стояли столбы с натянутыми на веревку флажками. Кажется, стаи решили оставить между собой этот странный барьер, разграничив территорию.
Сначала я заглянул к себе в хижину, оставил там свою трость и черный костюм, а также привел в порядок, насколько это было возможно.
Решив, что теперь я совершенно готов к чему бы то ни было, я отправился по делам.
Пока я валялся в
